продолжало лежать черное, большеголовое существо, внимательно наблюдающее за его действиями.
– Это не чудовище, – вмешался Амыр. – Это дитя Дзоавица и Касдеи!
– Что? – Борей почти вплотную склонился над ребенком внимательно его осматривая. – Хм, действительно, кровь истинных вампиров и истинных оборотней перемешалась в нем, оттого я и не смог его идентифицировать, посчитав, что это очередное порождение темных сил.
– А ещё бог называется, – пробубнил Орнум, беря ребенка на руки и закутывая в кусок домотканой ткани, извлеченной из сумки. – Чумазый какой, весь в саже перепачкался. Ничего, сейчас на хутор тебя снесу, жена в баньке отмоет, будешь блестеть как новенький медяк. А ты молодец, волчонок, не кричишь, не плачешь, из тебя получится отважный и умелый охотник!
– Почему он не сгорел вместе с Касдеей и другими вампирами? – Борей обратился с вопросом к Амыру.
– Так я позволил леди Касдее испить своей крови, чтобы она смогла восстановить силы. А доподлинно известно, что истинный вампир на сутки перенимает все навыки и умения того, чью кровь испил.
– Получается, сопротивление огню получил ребенок Касдеи, а не она сама, – задумчиво сказал Борей и затем поинтересовался у Орнума. – Скажи-ка мне, охотник, ты что же, решил воспитать этого волчонка?
– У меня недавно сын родился, у жены молока много. У неё груди, во какие, – охотник одной рукой попытался показать выдающийся бюст своей супруги. – Так что она в состоянии стать кормилицей не только этому волчонку, но и ещё парочке таких же.
– Парочке не надо, – с ухмылкой ответил Борей и протянул Орнуму переносную колыбель, в которой крепко спал его сын. – Воспитай моего сына.
– Вот ещё, я вас, богов, вообще-то недолюбливаю!
– Я это вижу, – ответил Борей. – Потому и прошу тебя об одолжении. Знаю, что моего сына ты воспитаешь так же, как и своего, не будешь смотреть на то, что он на половину бог…
– А, он только на половину бог, – губ Орнума тронула лёгкая улыбка. – Значит на вторую половину он нормальный человек. Ну, тогда ладно! Давай люльку сюда, – рядом со спящим младенцем он положил чумазого сына Дзоавица. – Тогда ладно. Ребенок в избу, счастье в семью! Не волнуйся, воспитаю.
– Вот это вот, – рука Борея опустилась в пепел, где недавно лежал младенец и извлек оттуда простенькое кольцо и бронзовый браслет. – Эти вещи отдашь волчонку, когда он встретит свою семнадцатую весну. Это, – он протянул Орнуму наконечник копья, – тогда же отдашь моему сыну. Этот наконечник испил божественной крови и стал не таким, каким был раньше. Теперь он в состоянии пробить любой щит и любой доспех.
– Спасибо за подарки, – иронично поблагодарил Орнум. – Может тогда чего и моему сыну передашь?
– Передам, конечно, – в тон охотнику ответил Борей и подобрал с земли первое, что попало под руку. Этим первым был сломанный арбалет. Его деревянное ложе и тетива сгорели в огне, но клеймо на стремени свидетельствовало о том, что арбалет
