и самоуважение. Дело не столько в их недостаточной талантливости и, как следствие, недостаточной конкурентоспособности и востребованности в обществе, сколько в их неспособности проводить подобные эксперименты над другими, становясь самим частью ими же ненавистной системы избыточного насилия.
Эта их неспособность выскакивает, как чёрт из табакерки, в самый не подходящий момент, когда, казалось бы, ничто не предвещает беды, когда всё ровно и в личной жизни, и на работе. Всё, да не всё…
Когда-то, не так давно, но и не вот чтобы уж прям совсем недавно, – на столько давно, чтобы успеть забыться в памяти окружающих тебя людей, коллег и смешаться со следами других не менее важных событий, но не настолько давно, чтобы списаться со счетов свято памятного долга по упущенным из-за тебя возможностям личного обогащения для начальствующих чиновников вышестоящего звена и, как следствие, причинённого тобой (в связи с этим долгом) ущерба их жесточайше уязвлённому самолюбию, – ты совершил быть может единственный в своей жизни порядочный поступок, отказавшись откатывать чиновнику с производства по госконтракту или брать этот откат самому, чтобы поделиться с чиновником вышестоящего звена, или отказавшись расторгать (не заключать) государственный контракт с нежелающим делиться с оплат по нему контрагентом, или отказавшись увольнять неугодного для чиновника вышестоящего звена сотрудника, отказавшегося, так же как и ты в своё время, брать откат с производства по госконтракту или расторгать (не заключать) госконтракт с нежелающим окатывать контрагентом. И вот теперь в отместку за всё это система неумолимо сжирает тебя, тупо пропустив через целую избыточно затянувшуюся серию сокращений штатно-должностной численности сотрудников организаций, в которых ты пытаешься закрепиться на профессиональном поприще. И ведь ничего никому не докажешь – сокращения штатно-должностной численности относятся к форс-мажорным обстоятельствам непреодолимой силы, а значит не подлежат оспариванию в судебном порядке. Увы.
Жена почти на 10 лет моложе тебя и, не смотря на двоих совместных детей, она не подписывалась на то, чтобы хоронить свою молодость рядом с таким неудачником, как ты. Это не её война. Она не давала клятву защищать до последней капли крови и до последнего пенса в своём кошельке, те ценности, которые защищаешь ты, тоже, вроде бы, не дававший такой клятвы, но уверовавший во что-то там себе на уме мало кому, кроме тебя самого, понятное.
Трусость непротивления системному насилию, когда его неоправданная избыточность уже давно доказана себе самому самим же собой, окончательно добивает человека, сводя остатки его достоинства в могилу самозабвения.
Но не локтекусательные самобичевания из-за упущенных возможностей минувших лет, посвящённых безуспешной борьбе с системой избыточного насилия, ломают человека, неумолимо парализуя его волю к дальнейшему сопротивлению, а страх потерять последнюю возможность
