о ней. Люди мрут как мухи. Вот только вчера, – кто бы мог подумать!»
И он глубоко вздохнул, когда наливал горячий кофе, и покачал головой еще более жалостно, чем до этого.
«Что? Что случилось вчера? – спросил я, хотя и отлично знал, что он мне сейчас расскажет. – Я в Неаполе незнакомец и совсем не знаю новостей».
Вспотевший Пьетро положил свой толстый большой палец на мраморную столешницу и тем самым выказал задумчивость.
«Вы никогда не слышали о богатом Графе Романи?» – спросил он.
Я отрицательно покачал головой, опустив взгляд в чашку с кофе.
«А, ну что ж! – продолжил он. – Это уже неважно – ведь его больше нет в живых. Все кончено! Но он был богат, как король и говорят, что сами святые спустились вниз забрать его душу. Преподобный Чиприано Бенедиктинец принес его сюда вчера утром, пораженного чумой, и через пять часов он был уже мертв, – здесь владелец таверны поймал комара и убил его. – Ах! Так же мертв, как и это насекомое! Да, он лежал вот на этой самой скамье перед вами. Похоронили его еще до заката. Это было как дурной сон!»
Я изо всех сил притворялся полностью увлеченным разрезанием хлеба и масла.
«Не нахожу ничего особенного в этом случае, – сказал я безразлично. – То, что он был богат, еще ничего не значит: и богатые, и бедные одинаково умирают».
«И это – правда, чистая правда, – закивал Пьетро, – и все богатство преподобного Чиприано не спасло его».
Я замер, но быстро овладел собой.
«Что вы хотите этим сказать? – спросил я как можно более беспечно. – Вы говорите о каком-то святом?»
«Ну, если он не был канонизирован в святые, то, несомненно, этого заслуживает, – последовал ответ. – Я говорю о преподобном святом отце Бенедиктинце, который принес сюда умирающего Графа Романи. Он не знал тогда, что Господь очень скоро приберет и его самого».
Я почувствовал, что задыхаюсь.
«Он что, умер?» – воскликнул я тогда.
«Умер как мученик! – отвечал Пьетро. – Он заразился чумой, полагаю, от графа, так как оставался при нем до самого конца. О, он еще сбрызгивал святой водой его тело и положил свой собственный серебряный крест в его гроб. Затем он отправился на Виллу Романи, взяв с собой личные вещи графа: часы, кольцо, портсигар. Он не мог оставаться спокойным, пока не передал все это молодой графине и не рассказал ей о смерти мужа».
«Бедная моя Нина!» – подумал я. И затем спросил с праздным любопытством: «Она, должно быть, страшно опечалилась?»
«Откуда мне знать? – ответил хозяин, пожимая большими плечами. – Преподобный отец ничего не сказал, кроме того, что она упала в обморок. Но что из этого? Женщины от всего падают в обморок: и от трупа, и от мыши. Как я сказал, отец Чиприано был на похоронах графа и не успел еще вернуться оттуда, как уже занемог от болезни. И этим утром он умер в монастыре, пусть душа
