розами души Вас мило позову!Прелюдии любви… Их избегать спокойней.
Боюсь я тихий зов в беспамятство любви.
Отчаянье и боль закончат вечер знойный,
В букете не поют привольно соловьи.
Красно-синий
Она ходила – в красном с белым,
Он – темно-синий был герой,
И вот, когда все вишни спели,
Жизнь обернулась к ним игрой.
Он к ней тянулся – мягкий, сильный,
Ее он Милой величал,
Ее любил весьма обильно,
И импульс шел, а взгляд кричал.
Она стирала. День был летний.
Звенит звонок, как громкий зов,
Он звал ее, как мушку к слету.
И дверь закрыл, замок – засов.
Проходит несколько мгновений
Из очень теплой тишины,
Закончен бал и стихли вены,
И в кресле с думами жены…
В ней зародился красно-синий…
В потоке красном он исчез…
И лик ее был бело-синий…
Так улыбнись… Ты – в жизни… Чи-из…
«Он долго женщин не любил…»
Он долго женщин не любил…
Такая лень, без денег, право.
Он женщин точно б не побил,
Он за дела кричал бы: браво!
И он хотел лишь побеждать!
Но побеждать над кем-то надо,
Ему бы женщину обжать,
Всегда под чьим-то тихим взглядом.
С собой подругу с другом брал,
Смотрел, как тянутся друг к другу,
Потом подругу забирал,
А друга выдворял из круга.
Он часто жен чужих манил,
Пленил очами и фигурой,
Он с ними ласков, нежен, мил,
Коль муж платил за секс и туры.
Он долго женщин не любил,
Менял и изводил словами,
Он пары многие разбил.
Случайно он сейчас не с вами?
Иду всегда к тебе…
Иду сквозь облака летающих снежинок,
Сквозь бурю нежных чувств, пылающих к тебе.
Деревья в кружевах немыслимых новинок,
И дремлют их стволы, замкнувшись все в себе.
Иду сквозь шум потерь и сквозь сигналы горя,
Сквозь сон и ураган потерянных надежд,
Иду сквозь шум дождя, ни с кем давно не споря,
И кожею скреплю, и кожею одежд.
Иду всегда к тебе, но мимо сонных буден,
По топям и тропе ухоженных дорог,
Когда-нибудь еще мы вместе, может, будем,
Когда нам протрубит олень в красивый рог.
И ветви в вышине сплетаются мечтами,
И снежные холмы на памяти моей,
Но вот встают дома и исчезают – дали,
И окна в них горят свечением монет.
Иду к себе домой, где нет мужской опеки,
Где нет любимых глаз, где ужин не стоит,
Где сняты у судьбы любовные все пенки,
Осталась тишина, остался женский скит.
