исчезли тени надгробных камней. Капля дождя упала на его руку, которая с такой силой сжимала черенок лопаты, что тот задрожал. Упала еще одна капля, потом еще. Через час гравийная дорожка из кладбища превратится в мутный ручей, в котором завязнут колеса их тачки, а домой ему придется идти две мили под дождем. Он поправил очки у себя на носу, приложил козырек ладони ко лбу, защищая очки от воды, и посмотрел на человека в черном плаще, который стоял рядом с могилой и с ухмылкой смотрел на него испепеляющим взглядом, словно не мог принять решения – то ли ему радоваться без меры, то ли без меры злиться.
Пиблс заглянул в могилу, ожидая увидеть там зубы без десен и пустые глазницы, клочок седых волос, грязную и поеденную червями одежду, сморщенную на ксилофонной кривой грудной клетки. Это видение его пугало, но одновременно и очаровывало. Что-то в нем питало слабость к идее смерти и разложения. Как-то ему попалась книга на высокой полке в деревенском книжном магазине, в ней он нашел изображения инструментов для пытки и мертвого человека на виселице. Он вырвал страницы с этими картинками и сохранил их, хотя и боялся, что их могут найти, одновременно ненавидя людей, которые могут их обнаружить, потому что именно они были виноваты – а разве нет? – в том, что он вынужден жить в страхе быть обнаруженным. То были всего лишь картинки, а то, что лежало в могиле мертвым все эти долгие годы, вовсе никакая не картинка.
Он наклонился, чтобы разглядеть получше, с наслаждением предвкушая потрясение ужасом. Но его ждало разочарование. Скелета было почти не видно под обломками крышки. И паутины волос непомерной длины он не увидел. Плоть обратилась в прах и, казалось, даже кости начали разрушаться, а потому скелет состоял из разлагающихся частей, напоминая поучительную иллюстрацию из археологического учебника.
То, что лежало в гробу, являло собой такую безвозвратную мертвечину, что и пугаться-то было нечего. Он не увидел ни разлагающейся плоти, ни ухмылку зомби – только медленно исчезающие останки давно мертвого и забытого человека, укрытые грудой книг и стеклянной посуды, словно погребенные под содержимым комнаты алхимика, обрушившимся на них в ходе землетрясения. Он увидел обломки слегка затушеванной слюды и с полудюжины конических мензурок. Тут же были фрагменты катаной меди и обломки стеклянных трубочек, торчавшие из всего остального, как копья. Была здесь и глиняная емкость, которая вполне могла вместить отрезанную голову, и в ней лежал потрескавшийся гипсовый бюст бородатого человека со свирепым лицом, челюсть и левое ухо у него отсутствовали. По гробу были разбросаны длинногорлые винные бутылки без этикеток.
Человек в плаще молча сидел на корточках перед могилой и гладил свой подбородок. Пиблс подошел поближе и, плотнее закутавшись в куртку, чтобы защититься от дождя, принялся разглядывать щепки, разбросанные по гробу. Луна снова появилась из-за облаков, словно с лампы неожиданно сняли покрывало, и лунное сияние на мгновение осветило кривое стекло тяжелой, почти непрозрачной бутылки, которая наполовину
