Примпилу отвечал сам начальник стражи, выскочивший из тесной будочки возле ворот:
– Да дети балуются, господин примпил!
– Дети? – лицо Ярро налилось кровью, он искривил губы и процедил: – Уверен, что дети? Сам видел?
– Сам не видел, – испугался начальник стражи гнева столичного легионера. Тем более, не понимал, чем вызвана столь бурная реакция: – Но люди говорят…
– Люди говорят? – Ярро задышал тяжело, увидел, что и маги заинтересованно прислушиваются к разговору примпила со стражей, потому допрос продолжил: – Как давно рисунки появились?
– Да несколько месяцев уже, господин примпил! – начальник стражи тянулся по стойке смирно перед столичным гостем.
– И почему за это время не закрасили и не нашли тех, кто нарисовал?
– Так, а кому оно мешает? – совсем растерялся начальник стражи, – Дети ж балуются.
– Понятно, – процедил Ярро и поехал в город.
Губернатор Арсунской губернии барон Макей Эрц, в отличие от стражника, дурака из себя не изображал. Гостей встретил радушно и приветливо, сразу же пригласил за стол. В том числе и нового примпила. Ярро впервые в жизни попал в банкетный зал – здоровый, разрисованный фресками и утыканный канделябрами. И стол был под стать залу. Там не то, что пять магов да двадцать гвардейцев разместятся – всю манипулу усадить можно! Но легионеров простых, понятное дело, за стол никто не приглашал. В казармах поедят. А здесь был губернатор, маги, гвардейцы и Ярро.
Вначале гости и барон насыщались. Но очень быстро разговор перешёл к делам. Один из магов третьей ступени – козлобородый и остроносый Калис, назначенный старшим поисковой команды, спросил у губернатора:
– Барон, а как давно появились рисунки с волчьими головами в городе?
Макей Эрц сразу же нахмурился и проговорил озабоченно:
– Несколько месяцев назад. Когда и стали твориться странные дела у нас.
– Что за дела? – спросил у губернатора ещё один маг третьей ступени – пухлый и розовощёкий Гордис. Впрочем, внешним видом Гордиса не обольщался никто. Похожий на добряка волшебник был не просто жесток, а паталогически лют! В столице, да и далеко за её пределами им чуть ли не детей пугали. То вспоминали, как выжег он целую придорожную таверну, где его обсчитали. То рассказывали, как напустил жуткий мор на село, посмевшее восстать против своего владельца. Причём болезнь, которую наслал Гордис была страшной, убивала несколько дней мучительно. А маг ходил между умирающими и будто впитывал их мучения. И это уже если не брать в расчёт такие «мелочи», как обезображенное лицо служанки, обжёгшей мага горячим кофе, либо отрезанные магией руки кучера, тронувшего карету во время того, как Гордис пытался в неё забраться.
Барон, видимо, тоже слышал о Гордисе, потому ответил быстро и даже немного подобострастно:
– Стали гибнуть бандиты!
– Бандиты? – изогнул
