и потушила сигарету. В голове, как тараканы, роились самые разные мысли. «Йон» был не только информационной гильдией, но и тайным помощником притесняемым ведьмам. Я работала здесь уже несколько лет. С тех самых пор, как ушла от семьи, которая хотела продать меня местному графу как ведьму или, чего хуже, в случае вскрытия правды, передать Святому.
И как однажды Клемент протянул мне руку помощи, сделал фальшивые документы и дал кров, я старалась сделать то же для других, таких же, как я. Конечно, он не стал бы настаивать в случае отказа, но сказать «нет» мне не позволяла как совесть, так и миссия узнать как можно больше о магии, которой обладали те, кому Церковь не изменила эгрегор.
Ну и поселить в доме маркиза какую-нибудь гадость тоже представлялось мне неплохой перспективой.
– Хорошо, тогда я пойду, нужно выспаться перед тем, как идти в разинутую пасть шакала.
Я слезла со стула, игнорируя попытку Клемента побыть джентльменом.
– Еще лишь восемь, не рановато?
– Я потратила пол дня, чтобы спуститься с горы, на которую ты сам меня загнал за реликвией, уволь.
– Ни за что! Только не такого ценного подопечного, Хельга!
Я фыркнула, набрасывая на голову капюшон. И нравилось же ему делать акцент на фальшивом имени.
– Подай повозку к пяти.
– Хорошо, увидимся, бусинка! В следующий раз налью сколько хочешь за счет заведения!
А еще на всяких дурацких прозвищах.
Но злиться на Клемента никогда не получалось. Небрежно махнув ему рукой, я поспешила к выходу. Несмотря на свои слова о сне я заранее знала – эта ночь будет бессонной.
4. Противостояние
«Знаешь, чем опасно длительное влияние душевной боли? В отличие от физической, в какой-то момент ты перестаешь ей удивляться и принимаешь, как часть своей души».
Трактир «Рябой-Юродивый», несмотря на странное название, всегда пользовался популярностью как у простого люда, так и у бытовых ведьм. Здесь не было места дракам и прочим разбирательствам, посетители знали, куда шли и на что подписывались в случае разжигания межрасовой ненависти. А все потому, что в трактире делались самые что ни наесть вкусные алкогольные напитки.
После шести часов вечера здесь было не протолкнуться. Юная девушка-бард исполняла на лютне веселую композицию о графе и его сорока бастардах, подавальщицы носились с деревянными подносами, а маленький помощник повара раздувал огонь в камине, ругаясь на одухотворенный предмет для подачи дров. Воздух пропитался спиртным, потом и ароматом кушаний. Здесь было по-настоящему уютно. Особенно, когда наступали холода, «Рябой-Юродивый» становился тем самым теплым островком среди льдистого океана, где можно было передохнуть и набраться сил.
Я протиснулась между каким-то здоровяком и большой корзиной с тыквами, занимая крайний высокий стул. Он стоял подальше остальных, за углом пивной стойки, у мшистой деревянной стены. Столешница
