на поле? А-а сынок?!
Все усмехнулись, а юноша, уловив сарказм отца, коротко засмеялся и добавил:
– И ради рассказов Рахмона-ака3.
– Азим! – позвал его по имени отец уже серьёзным тоном. – Побрейся! Ты уже, которую неделю ходишь так. Борода не к лицу юноше твоего возраста, – тон Аъзама не был категоричным, но юноша знал, что возражать не стоит.
– Да, отец, – смиренно ответил Азим и вышел из дому во двор…
– Да уж, что и умеет делать этот старик Рахмон, так это рассказывать всякие небылицы, – пробормотал Аъзам, начиная есть свой завтрак.
Он так же похлопал по плечу своего младшего сына, Рауфа, с улыбкой на лице, и пожелал сидящим за столом приятного аппетита.
– Чем тебе не угодила его борода? – спросила Зарина с лёгкой улыбкой, хотя сама прекрасно знала ответ.
– Всё ещё грустишь из-за третьего места? – подмигнув жене, Аъзам обратился к Рауфу, который не поднимал озадаченный взгляд с чаши.
– Я упустил шанс попасть в сборную султана, – пробубнил Рауф.
– У тебя будет шанс в следующем году, солнце моё, – подбодрила Зарина.
Рауф коротко кивнул и опустошил свою чашу, вытерев остатки каши куском кулчи. Аъзам сделал то же самое. Он поставил чашу справа от себя и решительно посмотрел на жену.
– Я решил устроить «утренний плов» в день рождения Азима. Ему исполнится восемнадцать лет, и я хочу предложить ему пойти ко мне на рынок. Раньше он не проявлял интереса к моей работе, но за последний год он много помогал мне. Я решил обучить его торговому ремеслу. Пусть помогает мне вести дела на рынках Ангурана, как мой старший сын и наследник. – Он посмотрел на Рауфа и протянул ему свою пустую чашу. – Убери со стола, сынок и поблагодари мать.
– Спасибо. Было очень вкусно, – мальчишка встал, взяв пустые чаши он положил их в каменную раковину у окна.
– Это хорошее решение, – согласилась Зарина с мужем. – И надо бы подумать о его женитьбе, – предложила она.
– Да, надо, – согласился Аъзам. – Кстати, Зарина – его осенило, – может, позовешь на именины двоюродных племянниц своей тёти? Они ведь должны быть ровесницами Азима?
– Да. Одной из них этой осенью будет восемнадцать, другой зимой будет семнадцать, – прояснила Зарина. Но мой дорогой, – многозначительно протянула она. – Я некоторое время думала о женитьбе нашего сына, и решила… – она не уверенно посмотрела на Рауфа. – Солнце моё, я сама помою посуду. Приберись, пожалуйста, в сарае и конюшне.
Зарина намеренно отправила младшего сына к хозяйственным помещениям, чтобы он случайно не подслушал их разговор. Как только Рауф удалился, они начали обсуждать решение Зарины и завершать завтрак…
В это время Азим направлялся к дворовой бане с тремя дверями. На этих дверях также изящно вырезаны виноградные лозы. Сам по себе, виноград – это символ Ангурана. Отчего и происходит название столицы Ахоруна. Более двух с половиной тысяч лет назад на месте этого
Рахмон произносится с гортанной «х».
