(иначе не скажешь) Эрона из комнаты, велев заняться делами, а сам рассказал о новостях. Королева Остеона во время прогулки была ранена. Потому покинуть королевство сейчас не может.
Глава 12
– Я бы ее переместил из замка куда-нибудь еще, вот только пока здесь советник другой страны, этого делать нельзя.
– Значит, придется позволить королеве Остеона остаться в замке еще ненадолго. Надо же, ранение, – хмыкнул Иштон, ставя блюдо с фруктами прямо на пол. – На прогулке, стрелой.
– Лекарь говорит, что ранение несерьезное, но в связи с ее королевским статусом и, как она сама утверждает, слабым здоровьем, прописывает ей постельный режим, – сказал Эрон. – Знать бы только, почему она так стремится остаться в Далерии!
– Да, никто из убийц не смог бы проскользнуть во дворец без нашего ведома. Поэтому есть только один вариант. Королева Анжела ранила сама себя, чтобы остаться во дворце. Только зачем?
– Есть идеи, принцесса Алисия? – спросил Иштон, обхватывая меня за талию и притягивая ближе.
Я так привыкла к подобным действиям, что не испытала ни малейшего дискомфорта. Скорее, полностью противоположное чувство: приятно, когда тебя кто-то касается. Точнее, не кто-то, а Иштон или Эрон. Когда кто-то целует тоже приятно. Хотя, признаюсь, я не ожидала, что мы так быстро перейдем к поцелуям.
Просто несколькими днями ранее в магическую комнату влетел Эрон со словами, что жизнь ужасна, и ему срочно требуется что-нибудь очень-очень хорошее для поднятия настроения. Я предложила в подарок скакуна, на котором приехала в Далерию. Однако Эрон сказал, что у него есть идея получше. И, опрокинув меня на спину, начал щекотать, заставляя смеяться. Король же, а ведет себя как мальчишка! И когда я ничего не подозревала, впился в губы, засовывая свой язык прямо в мой рот. В тот момент я даже не поняла, что меня целуют, да и в первые мгновения никакого удовольствия не испытала. Но потом…
Потом что-то изменилось: губы закололо, жар разлился по телу, а рука, вполне прилично лежащая на моей талии, казалась самой неприличной вещью в жизни. Я и сама не поняла, как застонала от удовольствия. И лишь когда Эрон от меня оторвался, ложась рядом, относительно пришла в себя. Я трогала свои припухшие губы, смотрела в потолок и понимала, что, кажется, я растворилась в этом поцелуе.
А вот Иштон целовался иначе. Он был гораздо менее страстным и куда более нежным. От его поцелуев по всему телу волнами расходилось тепло, а мне хотелось свернуться клубочком и замурлыкать в его объятиях, как какой-то кошке.
Вспоминая о поцелуях, я неосознанно прикоснулась к своим губам, что не осталось незамеченным. Эрон фыркнул, а потом быстро меня поцеловал.
– И что ты делаешь? – укоризненно прошептала я.
– Исполняю твои неосознанные желания. Очень нужное и важное дело.
– Я думал, что узнать о задумке королевы Остеона сейчас чуть важнее, но, видимо, оказался неправ, – с сарказмом сказал
