молний, но вот порывы ветра дирижабль шатали и дергали изрядно. Металлический скрип, глухие удары, отчетливо слышимая беготня по палубам… всё говорило о том, что команда судна пристально следит за его здоровьем.
Выпустив толстую струю дыма, я отвернулся от окна и бури. Нужно было сосредоточиться, в идеале на чем-нибудь неподвижном. Горячий кофейник изумительно подходил по моим невысоким требованиям. Переварить следовало многое, а горячий, крепкий и сладкий кофе в этом мне виделся ближайшим помощником.
Не каждый день ты узнаешь о том, что являешься реинкарнацией человека, который при жизни диктовал в течение полутора сотен лет свою волю целой планете. Сам этот день был давно позади, но моя беседа с призраком, найденным в скрытой пещере под горой в собственном домене, была куда дольше и несла в себе куда большее, нежели лишь откровение о том, что я – Шебадд Меритт, Узурпатор Эфира. Точнее, был им. А еще точнее? Жил им. Наверное. Мне потребовалось внести коррективы во множество планов, принять много резких и быстрых решений, совершить несколько важных дел для того, чтобы сейчас и здесь, на борту скоростного дирижабля экстра-класса, иметь в своем распоряжении около суток, чтобы, наконец, обдумать всё более тщательно.
«Не делай такие глаза, юноша. Шебадд Меритт мёртв, как ему и полагается. Только у тебя его Искра, Семя и даже часть Плода, прошедшие через несколько жизней, а у меня только память».
Сигарета уходила за сигаретой. Раньше я считал себя попаданцем, как любят… любили писать авторы художественной фантастики, что жили в мое время в другом мире. Затем, узнав правила круговорота душ в бытие, как и попав в мир, куда этих… «попаданцев» заносит Бурями чуть ли не раз в месяц, я изменил свою точку зрения. Но, тем не менее, хоть и переняв местные обычаи, культуру и правила, хоть и приняв новую роль, на многое еще смотрел с точки зрения того человека, личности, жившей в мире Интернета, отвратительной еды и ненатуральных продуктов. Разумеется, я знал, что и до той, первой жизни, моя Искра горела в иных мирах и иных существах.
Но и тут я умудрился… выделиться.
Точнее, не я. Он. Он-я. Неважно, важно то, что с момента, когда некий чрезвычайно могущественный маг сыграл в ящик, судьба его души и разума была предопределена. Они менялись, проживая другие жизни, путешествуя по разным мирам, пока цель этого странствия не была достигнута, после чего один синекожий демон не сунул меня/его в Пустоту, где я/он и провёл много-много времени, чтобы, в один очень определенный момент одним определенным образом не очутиться в пустом теле четвертого сына графа Роберта Эмберхарта, бывшего также очень определенным.
Итак, выделю основное. Заложу фундамент, на котором будут строится дальнейшие выводы. Я был, есть, и останусь никем иным, как лордом Алистером Эмберхартом, владельцем долины Камикочи в Японии, ну и чертовски неуживчивым гадом с большим кладбищем за спиной. Моя суть была и останется неизменной, так как к ней отнюдь не прибавилось умение трясти мир как грушу с помощью всего эфира планеты. Увы, в этом плане полупрозрачный голубоватый призрак мне ничем
