как можно скорее найти мальчика, – сказал доктор Ватсон. – Желательно – сегодня же, пока до него не добрались бандиты.
Я была полностью с ним согласна: для самого же маленького воришки будет гораздо лучше и безопаснее, если его найдем мы, а не громилы вроде того же Красавчика. Если такое все-таки случится, то за жизнь «арапчонка» я не дам даже гнутого фартинга.
Шерлок задумчиво ходил по гостиной и говорил вполголоса:
– Где он мог спрятаться? Маленький мальчик, один в большом, чужом городе, зимой, без теплой одежды… Она же наверняка осталась в фургоне, а возвращаться туда он боится. Полагаю, что наш воришка все еще где-то в цирке, забился куда-то… Циркачи, насколько я знаю, всегда помогают друг другу, у них в этом плане что-то вроде актерского братства. Спрятать мальчишку, в их понимании, дело благородное, ведь он не преступник, а, наоборот, жертва. Полиции же циркачи не доверяют… Нам, впрочем, они также помогать не станут – мы для них тоже чужаки. Объяснять же, что и как, уговаривать их – у нас нет на это времени. Нельзя даже упоминать о краже! Так как же нам найти мальчика? Обшарить весь цирк? Невозможно, никто нам не позволит без веской на то причины, а просить помощи у инспектора Лестрейда мы не можем, тогда придется ему все рассказать. Но я пообещал директору музея сохранить эту кражу в тайне! Замкнутый круг получается… Между тем бандиты наверняка уже ищут мальчишку и скоро придут за ним в цирк. И уж они-то медлить точно не будут!
– Этот «арапчонок» такой худенький, щупленький, – заметил доктор Ватсон, – что может прятаться где угодно. Забьется в любую дыру – и нет его. Даже в пасть ко льву! – И он весело рассмеялся.
Шерлок вдруг остановился и медленно произнес:
– Пожалуй, вы правы, мой дорогой друг. Где никто не станет искать мальчишку? В клетке со львом! Итак, собирайтесь, Ватсон, мы снова едем в цирк! Только перед этим нужно приготовиться и переодеться. И мне, и вам.
Через четверть часа Шерлок и доктор Ватсон спустились вниз, в прихожую. Я, как всегда, вышла к ним. Доктор внешне мало изменился: ему лишь наклеили густые темно-рыжие усы и такие же бакенбарды (впрочем, совсем ему не идущие), а вот Холмс преобразился совершенно. Передо мной стояла высокая, худая пожилая дама в темно-сером клетчатом пальто. Шляпка двадцатилетней давности, пучок седых волос на затылке, золоченое пенсне на носу, старомодный ридикюль на тонком кожаном ремешке… Черные зимние боты и темно-коричневый клетчатый шарф гармонично дополняли этот образ старой дамы.
– Итак, мой друг, – произнес Холмс, – давайте еще раз обговорим наши роли: я – почетный член Лондонского общества защиты животных леди Дитмар, а вы – наш клубный ветеринар. Мы крайне озабочены содержанием несчастных цирковых животных, поэтому должны провести инспекцию: не болеют ли они, достаточно ли у них еды, какой за ними уход? Ваша задача – создать видимость осмотра, а я займусь поиском мальчика. Ты, Альма, – обратился ко мне Холмс, – едешь с нами, будешь помогать нам.
– Но я не так
