социальных структур и пространств.
5
Во время Перестройки понятие «неформальный» применялось прежде всего к этим клубам. Мы будем использовать его в этой книге именно в таком понимании, бытовавшем среди изучаемых нами акторов, а не в более общем смысле «неформализованных», «неформальных» отношений между индивидами. Такое понимание отличается также и от смысла, которое слово «неформальный» обретает, к примеру, в выражении «неформальная (теневая) экономика», то есть экономика, существующая на периферии регламентированных форм.
6
Это пространство было неоднородным и неоднократно менялось в ходе Перестройки. Далее во Введении мы рассмотрим вопрос о его изменениях и о появлении в его недрах нескольких конкурентных арен.
7
Сундиев 1987. Речь идет о журнале Института социологии Академии наук. Стоит отметить, что автор вовсе не выступает за преследования неформалов.
8
Впервые в литературе, предназначенной для широкой публики, это выражение встречается в 1990 году.
9
Сундиев 1990. Два предшествующих периода массового появления клубов приходятся на 1920-е и 1950—1960-е годы. На самом деле речь идет не столько о третьей волне, сколько об использовании термина «неформал» в новом значении.
10
Юшенков 1990; Печенев, Вьюницкий 1990; Березовский, Кротов 1990.
11
Fish 1995: 21, 27.
12
Ibid: 3.
13
«Исследователи-ревизионисты [противостоящие тоталитарной школе – К.С.] часто недооценивали возможность того, что самый глубокий разлом в советской политике проходит не между “конкурирующими” интересами внутри самого государства, а между вполне определенными “руководящими кругами” и “всеми остальными” – то есть между государством и обществом» (Ibid: 11).
14
См., например: Weigle, Butterfield 1992: 16.
15
Мы используем этот термин не с отсылкой к «теории элит», а для обозначения доминирующих групп в разных социальных пространствах.
16
Hough 1997; Brown 1996a.
17
Brinton 1938.
18
Hough 1995: 2. Автор использует термин «революция» для определения изменений режима в 1980—1990-е годы в СССР, а не в смысле «низовая революция».
19
В этом силовом противостоянии партия вовсе не всегда была самым мощным игроком. По сравнению с крупными предприятиями, правоохранительными органами, министерствами, контролирующими стратегические отрасли промышленности, комитеты КПСС постепенно теряли вес при принятии решений. В начале Перестройки партийный аппарат даже поддерживал реформы, надеясь, что они наконец позволят повысить престиж партии (Буланкин 2003: 11—12).
20
Hough 1995: 2 и далее.
