как процесс сравнивания объекта, которому вы хотите воздать хвалу, с лучшим объектом с помощью прекрасного имени…250
Много лет назад Ананда Кумарасвами опубликовал статью об орнаменте, проясняющую смысл этого слова в древности. Он, в частности, писал о том, что некогда «украшение» прежде всего означало завершение предмета, наделение его всеми необходимыми атрибутами и компонентами. В конечном счете речь шла о финальном этапе индивидуации предмета. И лишь постепенно орнаментация стала означать наделение украшательскими излишествами. Кумарасвами пишет в этой связи о «дегенерации значения». В этом контексте то, что сегодня выродилось в косметику, некогда было способом завершения женщины до совершенной полноты, которая ассоциировалась с красотой. Фома Аквинский, обсуждая вопрос о том, свободно ли украшение женщин от смертного греха, цитировал Киприана:
Киприан говорит: «Я полагаю, что не только девицы и вдовы, но также и жены и все без разбору женщины должны знать, что им никоим образом не дозволено обезображивать сотворенное и созданное Богом, образованный Им прах при помощи желтых пигментов, черных порошков, румян и каких-либо иных красителей, которые изменяют природные свойства». И добавляет: «В своем стремлении преобразовать то, что образовал Бог, они покушаются на Бога, оскорбляют произведение Божие, извращают истину. Как ты узришь Бога, когда очи твои уже не те, какими их соделал Бог, а те, какими их переделал дьявол?»251
Греховно такое украшение, которое вместо завершения и проявления сущности ее искажает. Поэтому Фома называет греховным, например, ношение женщиной мужской одежды. Исидор Севильский, обсуждая возникновение слова «мир» (mundus), замечает, что греки использовали это слово,
также означающее «косметику» и происходящее от «орнамента», из‐за разнообразия элементов и красоты небесных тел. Они называют его κόσµoς, что означает «орнамент», так как нашим телесным зрением мы не видим ничего более прекрасного, нежели мир252.
Разнообразие дифференцированных и упорядоченных элементов составляет и космос и орнамент.
Кумарасвами даже пишет о культурах, в которых драгоценности и украшения женщины, прежде чем относиться к декору, означали «необходимое устройство, без которого они не могли функционировать как женщины»253. Здесь как бы воспроизводится в маленьком масштабе та же ситуация, что и с космосом. Сначала женщина творится как некая сущность, затем проходит стадию различения, отличающую ее, например, от мужчины, а затем стадию украшения, в которой она довершает себя как женщина.
Эта последняя стадия входит в состав Шестоднева и связывает космос с эстетикой и идеей красоты. Эта стадия в древних и средневековых космологиях получила название exornatio mundi, или ornatus mundi – украшения или убранства мира254. Я уже упоминал о том, что Фома относил к этой стадии создание растений и животных. Вот как описывает Умберто Эко место exornatio mundi в системе творения:
Exornatio
The
История этого понятия подробно исследована в кн.:
