только не посылай её. Мне еще здесь жить. Молю его одними глазами. Боюсь подать голос. Но его черты меняются, он расслабляется немного, и заканчивает брошенную фразу:
– … пешком.
Облегченно выдыхаю. Дальше стоять просто нет смысла, и я проскальзываю мимо него. Он не держит и даже улыбается.
– Катя?! Деточка, он тебе ничего не сделал?! – спросила у меня тетя Лида, трясясь от праведного гнева.
– Всё нормально, – отвечаю, а сама не могу отвести взгляда от парня, который скрестив руки, прислонился к стенке лифта с ужасно наглым видом.
– В семь вечера жду внизу, – бросает мне дерзко, и пока никто из нас не успел опомниться, продолжает, обращаясь уже к тете Лиде.
– Не переживайте, дамочка, я не ем маленьких девочек. А вот стареньких бабушек …
В это время дверки лифта стали закрываться. Парень подался вперед и клацкнул зубами прямо перед лицом возмущенной женщины.
Тетя Лида, аж подпрыгнула от неожиданности.
– Ты смотри наглец-то какой, Кать? Ты видела? Бабушкой меня назвал, щенок! Да я ему в матери гожусь! Сволота! – соседка продолжала возмущаться, а сама уже медленно спускалась по лестничному пролету.
А я прислонилась спиной к своей двери. Ключей у меня все также не было. Как и ни одной логичной мысли, объясняющей то, что сейчас произошло. Жар поднимается откуда-то снизу и накрывает меня с головой. Горю от воспоминаний о поцелуе. Таком остром и чувственном одновременно. Я даже и не подумала сопротивляться. Да я вообще ни о чём в тот момент не думала! У меня коленки до сих пор дрожат. И плевать мне было на то, что он обо мне подумает, а он, как раз самое плохое, видимо, и подумал, раз встретиться предложил. Вернее не предложил, а велел, так, наверное, правильнее будет расценить его брошенную с ухмылкой фразу: «В семь вечера жду внизу».
Он даже не сомневается в том, что я приду. А я не приду, конечно! Я же не такая! А на поцелуй согласилась, потому …
Согласилась и согласилась, чего теперь-то уж жалеть. Нет, я ни капельки не жалела! Это был самый лучший момент в моей жизни!
– Катя, ты чего здесь стоишь?
Двери лифта разъехались и из него вышли мама с папой.
– Я, ключи забыла, – произнесла скороговоркой, как будто заученную фразу, и сразу отшагнула в сторону, боясь, что родители заметят моё сумбурное состояние.
– А мы сейчас под такой дождь попали …
Мама с папой весело переговаривались, занося пакеты с покупками в квартиру, поэтому на мое состояние внимания не обращали. И, слава Богу, как говорится.
Выкладывая продукты, я подцепила несколько виноградин, за что и получила шуточный шлепок по руке от мамы.
– Нечего кускарничать, иди лучше обувь протри. Сейчас обед разогрею и позову вас.
Я была только рада такому предлогу смыться, но легкая работа не могла заставить меня выключить голову. Все тело покалывало тысячей мелких иголочек от возбуждающих воспоминаний. У меня прямо свербеть уже начинало во всех интимных местах. Наваждение просто
