но в таком возрасте это еще не бросалось в глаза. У него были черные волосы и большие выразительные глаз, как и у прадеда Козгана в молодости. Но не только во внешности прослеживалась их схожесть. Они имели способность видеть и слышать то, чего не могли заметить другие. Такая способность была у всех представителей племени тат, но истинный смысл услышанного слова, его значение и всю историю, связанную с ним, Яш (как и его предок) мог прочитать лучше остальных соплеменников, как открытую книгу.
По традиции деревни старики не стригли бороды, поэтому к преклонным годам она отрастала до пола. Для удобства некоторые заплетали её в толстую косу. Но такая внешность была присущей только взрослым татам. У Яша не было пока и намека на какую-либо растительность на лице, с которого так редко сходила лучезарная улыбка.
Домов в деревне было не больше дюжины. Они имели первый полуподвальный этаж, выложенный из камня местных скал, а второй этаж – из бревен молодой сосны. В жилищах татов, имевших форму круга, в центре обязательно находился очаг или печь. Там они готовили пищу, согревались в холодные месяцы и обязательно собирались вечерами для общения. Обычно, вечера завершались чтением вслух старинных текстов, возглавляла чтение обыкновенно самая старшая в семье женщина, которую с уважением называли абыстай.
Яш бодро шагал вверх по улице, попутно здороваясь с соседями, а если навстречу попадался старожил, то парень сменял бег на ровный шаг и дополнительно, поравнявшись со встречным, снимал с головы скуфейку. Он направлялся от бабушки-аникай к дому старейшины Аксака. Дом того был за источником, на противоположном краю деревни. В отличие от всех остальных домов, его жилище было выдолблено в скале и только крылечко, укрытое старой плакучей ивой, было сколочено из дерева.
Шнурок от колокольчика свисал из-под козырька крыльца. Яш дернул его, и где-то внутри раздался перезвон. Не дожидаясь ответа, юноша открыл скрипнувшую дверь и стал спускаться по каменным ступеням вниз. Вход в комнату был занавешен покрывалом, на котором с внутренней стороны играл неровный свет, словно от пламени свечей.
На последней ступени Яш снял кожаные бахилки и, раздвинув занавеску, вошел в просторную комнату. Она имела форму большого круга со сводчатым шатрообразным потолком. Проходы в другие комнаты были также выдолблены в стене и покрыты плотной тканью. Дребезжащий игривый свет создавали не свечи, как могло показаться сперва, а десятки огоньков в янтарных сосудах. Они были хаотично расставлены в каменных выемках по всему радиусу стен, на разной высоте. Какие-то сосуды светились ярко-желтым, другие тускло-голубым, третьи – ослепительно-белым. Размером они были не больше детского кулачка.
Один из таких огоньков, сочно-зеленого цвета, висел и у Яша на шее, на кожаной тесемке, в крепко и изящно окаймлённой золотом янтарной капле. Сквозь желтые стенки янтаря рассеивался теплый свет. Таты называли этот огонёк светлячком. Каждый представитель племени имел своего светлячка, которого получал при наречении имени. Это
