Уоллис готов был дать письменное подтверждение того, что девушка – ведьма. Однако злая ли? Нет. И под этим Уоллис готов был подписаться собственной кровью. Он был абсолютно уверен в том, что рано или поздно ее способности проявятся. Но каким образом? Этого не знал никто.
Столько лет никто из ее настоящей семьи даже не поинтересовался судьбой ребенка. Когда младенец исчез, никто даже в полицию не сообщил. Было известно лишь то, что Мари Де Маншанд после трагической смерти дочери уехала во Францию, чтобы прийти в себя, а заодно восстановить семейное гнездо – огромный старинный замок в провинции Иль де Франс. И вот теперь, спустя двадцать три года, она возвращается. И на то у нее имеется веская причина. Она хочет найти свою единственную наследницу. Свою внучку. Специально прислав ему, Уоллису, письмо в знак признательности за то, что когда-то орден не оставил бедного ребенка без семьи, благодаря которой Сабрина была лишена возможности вырасти избалованной и взбалмошной девицей. Коими являются ее ровесницы, принадлежавшие к высшим слоям общества. Тем более что Мари была настолько убита горем из-за кончины дочери, что не смогла бы уделить ребенку должного внимания. В письме так же уточнялось, что если в ближайшее время Сабрина не прилетит в Париж, Мари либо сама приедет за внучкой, либо пришлет за ней кого-нибудь из своих людей.
Снова пробежав глазами по резким буквам письма, Мистер Уоллис с горечью вздохнул и позвал своего секретаря.
– Дэйна, принесите мне чашку чая с молоком и соедините с Эллиотом Корнэлом. А также пригласите ко мне мистера Мерфи. И как можно скорее, пожалуйста, – попросил мистер Уоллис вошедшую в кабинет девушку.
– Хорошо, сэр, – тихо ответила Дэйна и вышла.
Уоллис подошел к окну и, облокотившись на потертый подоконник, уставился в бесконечную темноту Темзы. Простояв так несколько минут, мужчина грустно улыбнулся и покачал головой.
– Чему быть, того не миновать, – подытожил он и вернулся к своему рабочему месту.
Глава 7
Гнусное «Дзыыыынь» разрезало тишину очередного раннего пасмурного утра. Я медленно сел на кровати и невидящим взглядом уставился на будильник. Шесть тридцать утра. С трудом разодрал левый глаз и взглянул на Гигантера, вальяжно развалившегося на соседней подушке. Кот с явным недовольством силился распилить меня пополам при помощи своего безумного взгляда. Я глубоко вздохнул, стараясь прогнать остатки сна, и посмотрел в окно. Ничего такого, что могло бы внушить хоть каплю оптимизма. Дождь, сырость и бесконечные бездонные лужи.
«Хоть одно радует. Сегодня пятница» – подумал я, кое-как заставил себя подняться с кровати и побрел в душ.
Прошла неделя после нашего разговора с Эриком, которого теперь можно было назвать чуть ли не святым трезвенником. Парень изо всех сил старался не подвести меня. Он постоянно названивал и рассказывал о том, что происходит в жизни его сестры вне стен Университета. То ей вдруг стало плохо, то она ведет
