взгляд – в худшую, но если этот образ соответствует твоему нынешнему внутреннему состоянию, то почему бы тебе его не принять?
– Благодарю, милорд.
– Для чего ты решила сопровождать это подозрительное создание? – подала голос леди Ди, высокомерно разглядывая Шанти.
– Чтобы вам было проще отыскать нас, миледи, – с поклоном ответила Марлоу.
– Приятно слышать, что в тебе осталось хоть что-то от той мисс Марлоу, которую мы знали много лет… Тебя взломали?
Вопрос прозвучал резко, как выстрел.
– Да, миледи, – не стала скрывать Марлоу.
– Это поправимо.
– Буду счастлива вернуться в семью, – вздохнула Марлоу.
– И к прежнему облику, надеюсь. Твой нынешний вид чудовищен.
– Как будет угодно миледи.
И если исключить взгляд, который Дикла бросила на Шанти при появлении девушек, то за всё время разговора лорд и леди подчёркнуто игнорировали главную гостью, полностью сосредоточившись на Марлоу. И лишь теперь лорд Анакин снизошёл до разговора с простолюдинкой.
– Это ты?
– Смотря что вы имеете в виду, милорд.
Опускаться до объяснений Анакин не стал.
– Ты знаешь, кто мы? – поинтересовалась леди Ди.
– Иначе бы не приехала, – спокойно ответила Шанти. – От вас мне не скрыться.
– Можно было попробовать, – небрежно заметил Анакин. – У тебя есть федеральный ключ нашего сына, с помощью которого ты могла бегать от нас довольно долго. Но не убежала бы, потому что мы знаем след, который оставляет ключ.
– Я явилась по первому зову, – едва слышно напомнила Шанти. Она явно смутилась и растерялась.
– Мы хотим знать, что случилось в «Инферно», – жёстко произнесла Дикла.
– Вряд ли я смогу помочь. – Шанти развела руками. – Для меня это загадка.
– Разве не ты взломала защитную систему особняка?
– Нет.
– Мисс Марлоу?
– У вас есть полный доступ к моей памяти, миледи.
– Я уже смотрю, – сказал жене Анакин. – И есть ощущение, что наша маленькая девочка говорит правду.
– Маленькие девочки редко говорят правду.
– Тебе виднее.
– Именно. – Дикла вновь посмотрела на Шанти. – Я понимаю, что взлом защитных систем особняка моего сына тебе не по зубам. Но возникает вопрос: кто это сделал? А главное – зачем? Гамильтон был стерилен, поэтому для наших врагов в его убийстве не было никакого смысла. – Дикла выделила слово «наших». – А только они – наши враги – смогли бы взломать «Инферно». Племя, на которое официально свалили убийство моего сына, не способно отличить материнскую плату от видеокарты, им выпало стать исполнителями, но не организаторами… Мисс Марлоу!
– Миледи?
– Что ты знаешь о своей памяти?
– Она у меня есть, миледи, и милорд только что её исследовал.
– В твою
