сородич из мира насекомых, которого внешне он так напоминал. – Уверен, что Вы, как обычно, проявляете излишнюю, ненужную скромность и молчите о своих выдающихся заслугах. Верно, дети? – обратился он к классу.
– Можете даже не сомневаться, это лучший учитель во всем Элгорри! – первым заголосил Понси.
Ноника, Терри и Джес переглянулись между собой с нескрываемым удивлением от услышанного ими неслыханного вранья.
Мадам Бомбард улыбнулась Понси и любезно произнесла:
– Урок закончен, Вы свободны, дети, всем спасибо. Буду ждать вас на следующей неделе!
Как только тетради закрылись, ознаменовав завершение записи домашней работы и наглого воровства десяти минут заслуженного отдыха, ученики в спешке начали покидать класс. Они даже не оборачивались, так как прекрасно знали, что провожает их уход очень довольная улыбка, и на этот раз она была не так уж и одинока, как прежде – маленькие глазки состояли с ней в безоговорочном тандеме.
– Почему она все ещё занимает этот пост? Хоть убей, но я не могу понять. Это же чистое сумасшествие! – воскликнул Джес Стоун. Он до сих пор сердился за коварный удар, нанесенный Бомбард и за увиденную, неслыханную несправедливость, которая только что разыгралась у них перед глазами. К тому же, масло в огонь подливало и понимание собственного бессилия!
Они плыли в потоке других ребят по широким коридорам Учебного крыла замка Тампл.
– Как ей всё сходит с рук, ума не приложу! – поддержала его Ноника. – А как вам этот глупый бесхребетный подхалим Понси? – она громко и недовольно фыркнула.
– «Это лучший учитель во всем Элгорри!» – Джес похоже передразнил Понси, и это вызвало дружный смех у всех троих. – Да что уж мелочиться, может быть, лучший учитель во всем Мире? Шатался где-то пол-урока по важному поручению, а сам гулял, небось, прохлаждался, пока мы точили гранит науки. Как, по-вашему, это справедливо? Если бы я отсутствовал столько времени, меня бы уже съели с потрохами! Терри, поговори ещё раз с отцом, по-братски, а? Умоляем! – он картинно возвёл руки к небу.
– Вы же знаете, что в этом моменте отец остаётся непреклонен.
– Но ведь так нельзя, она отвратительна, лицемерна и являет собой само воплощение зла! Как остальные могут этого не замечать? – не унималась Ник.
– Он считает её просто-напросто строгой, непреклонной, может быть, в чём-то принципиальной, да. Говорит, что и его учитель был таким же, заставлял работать, проявлять усидчивость, контроль над собой, а теперь он ему благодарен, – Терри пожал широкими плечами.
– Строгой. Как бы ни так! Если бы речь шла об одной лишь строгости, поверь, я бы не имел ничего против.
Что скрывать, Терри и самому не нравилась Игнессия Бомбард. Ребята, конечно, во всем были правы. Она выбирала себе любимчиков, зачастую из числа прихвостней, лизоблюдов и лицемеров. Ставила им высокие отметки, выдавала интересные
