назвать, так как не запоминает его принципиально из-за предвзятого отношения ко всем без исключения представителям артистической профессии…
– Где же волки? – устав от молчания, поинтересовалась Кристина.
– А ты их разве не видишь? Присмотрись-ка хорошенько.
И верно, волки были. Тенями скользили в сияющей толпе. Двигались решительно, стремительно и плавно, как положено хищникам. Среди расписных, напомаженных, набриолиненных, надушенных представителей человеческого высшего света волки-оборотни выглядели дорого и одновременно скупо. От них исходили особые волны – природное, волнующее притяжение. Необузданная, первородная тьма таилась в черных зрачках звериных глаз. Из-под губ чуть заметно выглядывали острия длинных клыков.
Когда три оборотня прошли рядом с засадой Мантидай, Маэйра настойчиво взглянула на Ольгу, подавая знак: медленно опустила и подняла веки с редкими ресницами, напоминающими сухие пеньки скошенной осенней травы.
Ольга взглянула на волков и испугалась. Наверное, этот вошедший в привычку страх зародился еще во времена той самой триумфальной бойни, что устроил Гвидо Люпус всем оборотням Ангелиополиса, укрепляясь в своем единовластии на долгие времена.
– Не прячь глаза, – тихо приказала Ольге Маэйра. – Он должен тебя заметить. Вон тот, что идет в центре. Это средний сын Гвидо.
Троица остановилась в нескольких шагах от пальмового оазиса. Словно подчиняясь желанию Маэйры, волк-шатен развернулся сперва в профиль, потом в фас, позволив внимательно разглядеть себя. Лучше бы не поворачивался! Тяжелые брови, длинный тонкий нос и перекошенные брезгливой полуулыбкой губы не вызвали у девушки особого восторга.
– Поймай его взгляд.
Ольга поймала. Послушно взметнула ресницы и посмотрела на волка в упор. Уловив этот быстрый, отчаянно-робкий призыв, оборотень на несколько секунд застыл в его фокусе, после чего оставил своих спутников. Наблюдая, как средний сын Гвидо плывет в ее сторону, аккуратно и одновременно небрежно расталкивает утянутые костюмами мужские фигуры, переступает льющиеся по полу подолы роскошных дамских платьев, Ольга натянулась струной и широко раскрыла глаза. «Пусть пройдет мимо, пусть пройдет мимо», – зашептала, как мантру, заранее понимая бесполезность столь неуместной теперь просьбы.
Завершился бойкий танец. Оркестр затих, готовясь вновь взорваться после короткой передышки. Без его многоголосой, бодрой бури мерное журчание светских разговоров казалось тишиной. В этой мнимой тишине волк подобрался к Ольге и властно, по-хозяйски сцапал за руку.
– Станцуем? – предложил высокомерно.
Вопрос был риторический и возражений в ответ не предполагал.
Ольга кивнула. От волнения в горле пересохло.
Передохнувший оркестр снова взялся за дело. Грянул вальс, и Ольгу понесло, закружило. Волчья ладонь по-хозяйски вжималась в ее талию. Волчьи глаза изучали
