совратить, но озорная противоречивость женской натуры начала себя проявлять в своеобразной игре: «Искуси Смолякова». В ход шло все: полунамеки, фривольные замечания, взгляды, «нечаянно» распахнувшийся пеньюар. И – попытки оценить достигнутый эффект. Смоляков терпеливо наблюдал за Лизой, иногда отводя глаза, а иногда даже выходя из той комнаты, где они оказывались вместе. Однажды, когда чаша его терпения переполнилась, он решился с ней заговорить:
– Лизок, ну чего ты добиваешься? Ты хоть понимаешь, что у меня однажды могут отказать тормоза, и я не успею убраться вовремя от тебя подальше?
– А как же твоя клятва? – провокационно сверкнула глазами Лиза.
– А ты меня сама от этой клятвы освободила, – напомнил он. – Так что… лучше не надо, не провоцируй меня, если ты не уверена в том, что действительно этого хочешь. Я ведь знаю вас, девчонок, с вашими разводами. Не первый год на свете живу.
– И даже жена я у тебя не первая, – напомнила Лиза.
– Ну, есть такой факт, – признал он без особых эмоций.
– Смоляков, а как часто ты ей изменял? – спросила Лиза, как будто кто-то ее вдруг за язык потянул.
– Случалось, – ответил он немного невпопад. – Но это уже после того, как до меня самого стали доходить слухи о том, как она меня дома «ждет». И как весело зажигает в мое отсутствие. Ты уже знаешь, что я не сразу решился на развод, из-за ее дочки. Любанька была ко мне привязана, называла папой. Вот я и тянул время. Не знаю, на что надеялся. Но обет воздержания в рейсах с тех пор и сам не всегда соблюдал.
– А как часто ты сейчас погуливаешь на трассе? – с невинным видом спросила Лиза.
– Вообще ни разу, – он посмотрел ей в глаза. – Можешь мне верить, я не вру. Так что тебе тем более не стоит меня дразнить, если ты не готова столкнуться с продолжением.
Лиза, с загадочной усмешкой своей тезки, Джоконды, поднялась с кресла, подошла к нему, с показным сочувствием взяла его за правую руку, оценивающе огладила пальцем грубую ладонь. Он лишь насмешливо прищурился в ответ на ее взгляд:
– А ты как думала? Но основная часть мозолей все-таки от руля, если что.
– Ну ты прямо бальзам на мою совесть пролил этим уточнением, – съехидничала Лиза, возвращаясь обратно в свое кресло. Но не смогла там долго молчать, задала еще один вопрос: – Смоляков… и вот, несмотря на все твои лишения, ты мне все-таки ответил «нет», когда я тебе предложила с ними покончить?
– Ответил. Я тебе уже объяснял, почему: предпочитаю терпеть лишения, чем принимать жертвы.
– Характер… – уважительно протянула Лиза.
– А ты сомневалась, Лизок? Не сто́ит. Пусть тебя не смущает то, что я иногда могу выглядеть подкаблучником. Это не отсутствие характера, а исключительно моя добрая воля.
А потом был «день икс», когда Борька в очередной раз доказал Лизе, чего он сто́ит и как к ней относится. В тот день они вдвоем возвращались домой, навестив его
