Неверова из рук.
Ярослав приехал на встречу неожиданно быстро, словно уже был в пути во время звонка. Едва выйдя из машины и поздоровавшись с Лизой, он, как обычно, тут же развернулся к Леньке, протягивая руку:
– Привет, Леонид!
– Привет! – Ленька совершенно серьезно пожал дяде Славе руку и взял у него конфету, свою любимую. Ярослав бросил виноватый взгляд на Лизу, чтобы оправдаться:
– Всего одну, Лиз! Этим точно аппетит не испортишь.
В другое время Лиза все-таки не удержалась бы от упрека на тему: «Я столько раз тебя уже просила!» Но в этот раз лишь молча кивнула и сразу приступила к волнующей ее теме. Начала с вопроса:
– С чего ты решил, что у Борьки могут быть проблемы?
– А ты? – спросил Ярослав, явно не торопясь выдавать свои секреты. – Почему вдруг решила со мной об этом заговорить?
Пришлось выложить ему все, как и собиралась. О странном Борькином исчезновении из зоны доступа связи и его слишком оптимистичном, будто наигранном голосе при последнем звонке. О поступившем сегодня пациенте, которого с парой переломов и сотрясением госпитализировали в травматологию и на которого Лиза, уже наученная предыдущим жизненным опытом, не поленилась собрать анкетные данные, пока он куда-нибудь не исчез. Об оттиске Борькиной печатки на неприятельской скуле и о Лизиных сомнениях, стоит ли обращаться в полицию: в лучшем случае там ее доводы могут признать беспочвенными, а в худшем она сама, своим заявлением, может указать полиции на «преступника», от которого пострадал «потерпевший», что в Лизины планы никак не входило, потому что она была твердо уверена: без веской причины Смоляков в драку никогда не полезет. И уж тем более первым не нападет. Она сама несколько раз была свидетельницей того, как Борька, ее рубаха-парень, в ресторанах или на улице, сам или вступаясь за кого-то, до последнего старался загасить назревающие конфликты словами. Обычно это происходило с пьяными компаниями, ищущими себе приключений. И чаще всего Борьке удавалось-таки по-хорошему утихомирить зарвавшихся мужиков, не переходя от разговоров к действиям. Но если вдруг те не поддавались на уговоры, распалившись от переполнявшей их дури и от обманчивой безобидности призывающего к миру Смолякова, то исход был один. Быстрый, жесткий и вполне предсказуемый, несмотря на количество рвущихся в драку «героев». Если сегодняшний нападавший, назвавшийся в приемнике Семеном Черновым, был с Борькой один на один, то Лиза с уверенностью могла сказать, что он очень легко отделался. Просто потому, что Смоляков умел вовремя остановиться, не давая воли гневу.
Но один ли был Чернов? И что было потом? И куда все-таки делся Борька?! Лизе упорно не верилось в то, что кто-то мог его одолеть. Потому что на ее памяти Борис Смоляков был сражен всего один только раз. И то не кулаками, а ею, Лизой, забиравшей его из операционной после экстренно вырезанного аппендицита. По Борькиным словам, он влюбился в нее сразу, едва открыв после наркоза глаза. Но вначале так
