Но если эти двое, привлеченные голосом Айлин, сунутся в сад, то скорее всего будут проходить мимо школьных сумок. Призвать на помощь лазутчика, чтобы отвлечь этих парней – неважная идея, потому как вилпра неспособна оказать на материальный мир заметного влияния. Она не сможет издать звуки, не сможет шевельнуть кусты и захрустеть ветками… Мысли пронеслись вихрем, и тут же на ум пришла вполне годная идея.
– Будь здесь, – сказал я Айлин. – Сиди очень тихо.
– Дай платок, – шепотом попросила она. – Мой в сумке.
Я достал свой из заднего кармана джанов и вложил в ее ладошку. Сам стал пробираться в восточную часть сада. Заметив, тех двоих, появившихся в начале тропы, я пригнулся и, выставив вперед ладонь правой руки, нанес слабый кинетический удар, пуская его широкой волной. Кусты черемухи недалеко от изгороди, шевельнулись, затрещали, словно через них пробирается какой-то боров. Для верности я нанес более акцентированный удар по изгороди, с треском ломая несколько штакетин. Как и ожидалось, двое посланцев Варги заметили, что в дальнем крае сада происходит нечто странное. Возбужденно переговариваясь, они направились туда.
Осторожно и тихо я вернулся к Айлин и подал ей знак следовать за мной. Не знаю, заметили нас или нет, но мы добрались до своих сумок, схватили их и побежали из двора. Скорее всего те двое увидели нас. Но увидели с большим опозданием и вряд ли кто-либо из них, глядя в спины двум удаляющимся фигурам, мог определить, что со двора убегает сам граф Елецкий.
Мы бежали долго. Остановились лишь в проулке, выходящем на Елисеевский. Там я резко повернулся, поймал в объятия подотставшую Айлин и расхохотался.
– Люблю тебя! – госпожа Синицына тоже затряслась от смеха. – Как здорово все вышло! Только теперь на мне нет трусиков!
– Куплю тебе новые, – пообещал я, подумав, что это отличный повод погулять с Айлин по магазинам. – Можно съездить в воскресенье на Тверскую.
– Да! Очень хочу! – согласилась она, и мы неторопливо зашагали в сторону школы.
Проводив Айлин, я быстрым шагом направился к своему дому. Свернул за угол возле продуктового магазина и увидел, как от нашего особняка отъезжает скоростной эрмик. Новой, явно дорогой модели. У меня возникли опасения: уж не баронесса Евстафьева приехала и снова дожидается меня. Я был не против видеть ее и даже принять участие в праздновании столь важного события в жизни госпожи Евстафьевой, о котором она сообщила мне на эйхос. Не против, но только не сегодня. Я и так потерял много времени в Шалашах. День стремительно таял, а мне предстояло сделать еще так много.
К счастью, опасения, что я сейчас столкнусь с Талией, оказались напрасны. Вместо баронессы меня ждала посылка от графа Голицына: большая коробка из прочного картона с заклеенной крышкой, которую украшала солидная печать с имперским гербом и надписью полукругом: Директория Перспективных Исследований, московское отделение, и ниже мелкими буквами адрес и еще какая-то бесполезная для меня информация.
– Ваше
