людей лежит на животах и строчит письма «своим»… я настраиваюсь на хороший тон, хвалю, и все проходит очень гладко. Хорошо хоть то, что ловят меня на очень полезной вещи.
Сейчас погода стала теплее, солнце светит полным махом, и в лесу нам живется прекрасно. Подвоз всего нам необходимого удобен, а солдату больше ничего не надо. Спроси любого: «Ну что, как живется?» Почти один ответ: «Да ничего, В[аше Высокоблагоро]дие, все получаем, пишша хорошая…» Об этом у них и первый разговор, когда они начинают его с пленными или соседними нашими частями. «Ну, как у вас насчет пишши, поди плохо?» И в случае утвердительного ответа: «То-то ты и замореный такой», и качанье головами. Словом, поесть наш чудо-богатырь любит и, по выводу ротных командиров, съесть может сколько угодно: такой уж у него благодатный желудок. Это заметно во время подарочных дней: съест все подарки, не забудет и всего того, что ему полагается, а потом спит, и от него аж пар идет… И в этом его сила и выносливость: может далеко и долго тянуть.
Слежу за экзаменами Гени; сегодня третий экзамен, останется еще два. Воображаю, какие у вас нервные дни, хуже наших боев и стрельбы. И как Генюше придется оправдываться или выворачиваться, если что-либо выйдет не так, как ожидалось в домашнем совете! Я думаю, Кедров меня не совсем забыл и моего сына не даст в обиду. Пришлось ли тебе говорить с ним? Зато, когда мальчишка кончит и получит свободу бегать и играть без конца, какое настанет у вас торжество! Догадаешься ли ты мне телеграфировать о результате экзаменов, хотя, к слову сказать, из твоих телеграмм (вероятно, нескольких) я получил только одну… о биноклях.
О жеребенке давно что-то не получаю никаких сведений, ему теперь 18 дней, и он должен быть очень забавен. Я ушел лишь на каких-то полторы версты далее, но связь с жеребенком нарушена очень сильно. У Шпоньки (возница моей двуколки) кобыла тоже привела жеребенка (девочку), три дня тому назад, и сегодня он пришел и хвалится, что его жеребенок лучше…
Еще о чудо-богатыре. Я поставил возле себя кипятильник, емкостью в 30 ведер; у меня под рукой 2 роты и команда разведчиков, скажем, около 400 человек; и как ты думаешь, сколько раз в сутки наливается кипятильник? Четыре раза. Т. е. мои молодцы выпивают 120 ведер чаем, или на каждого приходится около трети ведра. Ну, разве это не богатырские желудок и мочевой пузырь? Сейчас из окна барака вижу, что кипятильник готовится в четвертый раз и около него уже целая толпа… жаждут. А как они себе в котелках готовят щи? Одно объедение. Куда нашим поварам.
Картина с другого входа. Ничего не можем поделать с ребятами, пакостят по всему лесу. Постепенно все-таки приучаем их к японскому способу: каждый ходит с полевой лопатой. Ругали, наказывали, наконец, командир полка сам на виду всех стал ходить с лопаткой (это я делаю медленно, чтобы все заметили… на пути обрублю ветку, обтешу ствол и т. п.) и теперь у нас налаживается. Позавчера слышу голос дневального (ставим специальных дневальных): «Убери, тебе говорю (разные названия)… сам командир с лопатой ходит, а ты тут пакостишь…» Картина, пояснений не требующая.
По
