всех друзей с большими машинами. Нужно как минимум двое мужчин. И это только по субботам. Как внести в квартиру? Грузового лифта нет. Разбирать нельзя. Все равно надо обновлять покрытие. У тебя нет мастерской. Чур тебя, не думай об этом. Вон ИКЕА есть [была на тот момент]. Друзья заказывают шкафы из ДСП. А тут орех. Шикарный красивый орех. И гнутое стекло. И все родное. И даже ключики.Прихожу снова. Не думай об орехе. Не думай.
– А шкаф книжный где?
– Продал.
И тут я понимаю, что все – надо брать. Что нам ИКЕА, нам орех натуральный подавай.
Паша – он предприниматель. И я тоже. И мы похожи. Хотя бы тем, что я тоже сначала прыгаю в воду, а потом думаю, умею ли я плавать. Так и тут – главное решиться, а остальное – детали – разберемся по ходу.
– Берешь? Бери! Сейчас с Андрюхой договорюсь, он тебе довезет на Газели, не переживай, мы тут с ребятами погрузим, а там дворников найдешь, денег дай, занесут. Все. Решили. Приходи в следующую субботу, – Паша общается емко, но коротко.
Я мысленно всю неделю расставляю тарелочки в витрине. Вот эту поставлю сюда, эту туда. Сделаю подсветку. Потом у меня будет мастерская, и я доведу витрину до ума. А пока просто тарелочки. "Мммм, орех", – думаю я, засыпая.
– Пойдем договоримся с Андрюхой, – предлагает мне Паша.
– Что позвонить ему нельзя, что ли? – Возмущаюсь я.
– Тут такое дело, деликатное, лично лучше.
– А куда мы идем? – Я не успеваю за ним, бегу вприпрыжку. День удачный, торговля идет хорошо – ему еще много что надо успеть, помимо продажи мне этой витрины.
– Да там в начале, он книгами старинными торгует.
Я останавливаюсь. Сердце стучит где-то там, глубоко. Я понимаю, что это тот самый продавец, который продал мне Пушкина для печки. Мне страшно, я не хочу туда идти, не хочу, чтобы он приезжал ко мне домой, не хочу даже общаться с ним, не то что договариваться.
– Черт, Паша, не хочу, не пойду. Витрину беру, но найду других водителей.
– Что за детский сад, пошли.
Да, это он. Он меня не помнит, но зато его помню я. Договариваемся на вечер. All inclusive – моя задача ехать домой и ждать. Все.
По дороге обратно рассказываю Паше историю про Пушкина. Паша смеется.
Витрина теперь живет у меня. Тарелочки расставлены.
Паша, пока грузили, рассказал ему про Пушкина – тот и не помнит эту историю. Мда, таких лохов, как я, наверно много у него было.
Я расплачиваюсь за доставку. Андрюха обиженно выгораживает себя:
– Детка, это же антикварный рынок. Ты не оценила продукт, но купила. Какие претензии ко мне?
Я улыбаюсь, и мы расходимся.
Теперь потрепанный томик Пушкина 1904 года, который годен "только для топки"и который мне продал человек втридорога, будет стоять в ореховой витрине 1960 года, которую привез тот самый человек.
Круг замкнулся.
10.07.2022
«Слушай, отдай за 100,
