это упал. Срубили дерево. Специально повалили тут так, чтобы дорогу перегородить путникам. Старый добрый прием, которым пользуются лихие люди. Предназначен для небольших обозов. Или путников, едущих на телегах. В общем, на такой случай, когда объехать преграду или обойти будет трудно. Вот остановишься, замешкаешься, а разбойнички уже тут как тут. Окружают, запугивают да грабят. Это в лучшем случае. Когда на уме только поживиться. Но бывает и иначе. Отчаявшиеся, те, кому нечего терять в этой жизни, или просто души темные, могут сначала напасть, убить, а уж потом от имущества избавить. Или просто, притаившись в засаде, меткую стрелу пустить. Тихо, без суеты, не показываясь, перебить тех, кто приблизился к поставленной ловушке.
Приходилось встречаться Пахому и с отчаявшимися, и с душегубами. Порой человек бывает более жестоким, чем зверь или нелюдь.
Но что тут поделаешь?
Чуть сбавив ход, он сосредоточился и огляделся вокруг. Внутренним зрением. Заросли возле дороги вроде бы так себе, вполне обычные.
Но вон, там, за дальним кустом, чуется, притаился некто. Небольшой, обросший. За рукоятку меча держится. Неподалеку от него еще двое. Вооружены. Намерения далеко не мирные. Четвертый чуть позади остался, готовится подкрасться незаметно. Еще один, лучник, среди листвы на дереве притаился. Стрелу готовит.
Но ближе всех – другое. Точнее, другая.
– Помогите! Кто здесь? – послышалось жалобно. Голос молодой женщины.
“Вот глупая”, – покачал головой Пахом. – “И как тебя угораздило…”
Неспеша двинулся дальше, к лежащему впереди дереву. Внутреннее зрение пусть и не позволяло видеть все детали, но не подводило. При нужном сосредоточении ума можно увидеть с его помощью не только то, что творится вокруг, но и различать намерения тех, кто рядом. Вот и сейчас Пахом видел ясно – не добрые это намерения. Нет, не грабить они тут пристроились. Убивать. И есть еще что-то у них на уме. Кроме убийства. Но что? Пока неясно.
Вот сейчас и выясним. При более близком контакте.
Почти вплотную подъехав к поваленному дереву, Пахом спешился.
И снова раздалось, еще жалобнее:
– Помоги, добрый путник! Погибаю…
“Сейчас поможем”.
Он шагнул в чащу. Краем глаза заметил движение. Одновременно позади – ловкие, неслышные шаги. Так подкрадывается матерый убийца, чтобы сделать свое черное дело. Быстро, беспощадно и погано.
Но почему-то быстрее всех оказался лучник. Стрела просвистела возле уха. А могла бы застрять в глазу, куда и целился поганец, если бы не молниеносное движение в сторону. Ловить стрелу Пахом не стал, а просто увернулся. И одновременно наотмашь двинул левой рукой назад, уходя еще больше в сторону и вниз. Непростой и необычный, но отработанный удар застал врасплох того, кто хотел напасть сзади – пришелся прямо в шею ребром ладони, четко и сильно. Уход вниз и в сторону позволил уклониться от удара ножом, который должен был настигнуть и добить. Но не настиг, не добил. Противник повалился в траву, даже не вскрикнув.
Пахом
