Он бы мне еще и добавил, когда я домой вернулся. У него, у папахена моего, такая установка: раз взяли тебя, значит, есть за что. Или было за что. Или будет… рано или поздно. Не шалберничал бы по улицам, а работал, как нормальные люди, не трогали б тебя копы. Рабочий человек не шпана, он государству нужен. А шпана – она без надобности.
Зато какую гулянку мы с Дегой и Губаном закатили, когда я домой пришел! Благо было на что – припасы-то, которые мне папахен оставлял, без дела лежали, пока я в подвале мариновался. Вот мы их в шалман и снесли, обменяли на выпивку. А тем, что осталось, закусили…
В прихожей я нацепил старую кожаную – папахена еще – куртку с продранными локтями, обулся в армейские ботинки. Затянув шнурки, извлек из-под стойки с обувью свою джагу. Сунул ее за высокое голенище, так, чтобы наружу торчал только кончик рукояти. По привычке проверил, удобно ли выхватывается. Ногтями подцепил, дернул – тихо прозвенела сталь обоюдоострого, тонко заточенного клинка, вылетая из проволочных ножен, – и рукоять плотно легла в ладонь. Нормально. Я вернул клинок в ножны.
Перед тем как покинуть квартиру, я на самом пороге, как обычно, крутанулся на каблуке, трижды плюнув через левое плечо. Папахен вот еще помнит те времена, когда над приметами смеялись, полагая их чепухой. Теперь времена другие. Законы мироздания теперь изменились, видите ли. В наше время изволь соблюдать через века дошедшие до нас ритуалы. Если жизнь тебе твоя дорога, конечно…
Дега вместо приветствия распахнул на мне куртку, увидев футболку, удовлетворенно причмокнул языком:
– Счастливая? Молоток!
А Губан вопросительно прогудел, отвесив знаменитую свою нижнюю губищу, которой и обязан был прозвищем:
– Пожрать ничего не вынес?
– Папахен в рейсе же, не вернулся еще, – развел я руками. – Сам скоро кустики обгладывать буду… После той гулянки у меня, сам знаешь, шаром покати.
– Хватит базарить! – оборвал нас Дега. – Пошли скорее!
Эх, как возбужденно блестели его глаза!
И мы пошли. Идти было недалеко. На ту самую заброшенную автобазу, где я год тому назад так удачно спрятался от копов.
Эти парни, Дега и Губан, – лучшие мои кореша, мы с малолетства вместе. Губан у нас в Гагаринке (в Гагаринском то бишь районе) человек уважаемый. Выделяется исполинским телосложением, невероятной прожорливостью и поистине чудовищной силой. А вот интеллектом – нет, не выделяется. Вернее, выделяется, но в обратную, так сказать, сторону. Чего греха таить, глуповат наш Губан. Зато в махалове ему равных нет. Ни джагой, ни ломиком, ни кистенем, ни цепью он не пользуется – работает кулаками и тем массивным булыжником, который у прочих людей зовется головой. Ни для каких других функций, кроме боевых, голова его, честно говоря, не предназначена. Ну да – а еще он туда ест…
Дега же
