и боли от хлыста лианы.
Для меня оказалось страшно удивительным, что полубог Геракл стал помогать обездоленным рабам, но его отсутствие вкуса, пожалуй, даст мне лишний повод для его смертоубийства. Вот что, любимая, я имел в виду под своим «нежным благородством»! Я вот не могу помогать всякому сброду и холопью, ибо я вырос среди константинопольской черни, самой многочисленной на тот момент, и умный, бедный полубог, как я, не может сердобольно вздыхать, видя страдания бедняков, ибо он жил среди глупых бедняков, жаждал от них оторваться и ценил потому ту иерархию, эту лестницу, по которой он так-таки смог от них спрятаться. У Зевса непохожие друг на друга сыновья, значит, разница крœтся в матерях этих сыновей. У меня аж девять матерей, а у Геракла – одна, в этом, думаю, вся соль. Роль Зевса в нашем становлении была столь нейтральной, сколь нейтральной была во времена Троянской войны. Ему и не до того было. Во время войны Зевс залетал в Микронезию, оттуда переплывал в царство Майя, и там, как обычный торговец, искал среди странного племени следы божественности свœго водного брата Посейдона, ибо никак не мог смириться с тем, что он, верховный бог, бессилен в чуждых землях, когда как брат хотя бы с полупёрышка, но силу тут имеет. Вот что во мне от отца, моя любимая! Мы оба не можем любить наших братьев! Геракл в это время занимался пятым подвигом, из божьего тщеславия желая превзойти человеческие подвиги Диомеда, а Диомед ведь тоже был непростым, как Геракл! Подвиги подвигами, родина родине, народу народ, но, когда в итальянской долине делёж земли пошёл вне планов Диомеда, он в гневе про́клял эту долину, что впоследствии сделало историю Рима куда драматичней – именно здесь, при Каннах, они сокрушительно проиграли Ганнибалу, хотя, конечно, по итогу, победив в войне, потом со вкусом эту горечь смаковали. В Каннах же в Средние Века двадцать шестой ламедвовник искал для пэров с паладинами секрет алхимиков, но об этом мы пока не будем, лучше вернёмся к мœй истории с братом. С помощью музы Урании Геракл по звёздам искал эриманфского кабана. Озаренный созвездием Стрельца, Геракл нашёл свою дорогу. Я ему ничем не помогал, я вообще молчал и держал за зубами свой смертоносный язык.
Iί
Восстание Дедала могло оттянуть его пятый триумф, но волею рока оно его только приблизило. Папа Икаруса и жрец науки с острова Лесбос, Дедал забрался на ту скалу, которой некогда завалили гидру, и во всеуслышанье кричал, что математически докажет неравенство одного демоса над другим, и эти крики раздражали полубожий слух. Как лань, Геракл быстро оказался на вершине скалы и сбросил оттуда Дедала. На упавшее тело напал эриманфский кабан. Ему было мало свœй горы Эриманфа и окрестностей Псофиса, так он и набрёл сюда, на свою неудачу. Геракл набросился на него, и началась очередная погоня, не такая длинная, как погоня за ланью, ибо кабан хоть и был очень резвым, но с ланью ему не сравниться – довольно скоро, по меркам нашей полубожьей жизни, Геракл настиг кабана на вершине горы Арарат, где кабан увяз в снегу, связал его и отнёс живым в Микены. Сам подвиг был не таким примечательным, как обратный
