места. Раз вы прожили здесь уже десять лет, значит, Штаты покинули еще совсем девочкой.
– Нет, девочкой я не была. – Что-то в ее голосе заставило его снова посмотреть ей в глаза. Какую тайну они хранят? – Я приехала сюда, потому что тогда мне показалось, что так надо. И дальнейшее подтвердило мою правоту. В детстве я с родителями приезжала на Косумель почти каждый год. Они обожали нырять с аквалангами.
– Вы переехали сюда вместе с родителями?
– Нет, одна. – На сей раз она ответила почти без выражения. – Мистер Шарп, вы заплатили двести долларов не за расспросы обо мне самой.
– Иногда подробности чьей-то биографии оказываются полезными. Вы сказали, у вас есть дочь. Где она?
– Учится в школе в Хьюстоне – там живут мои родители.
Значит, бросила ребенка на дедушку с бабушкой, а сама наслаждается жизнью в тропическом раю. Ее ответ не удивил Джонаса, хотя дурной привкус остался. Он глубоко затянулся и принялся разглядывать профиль Лиз. Мать-кукушка? Нет, не похоже.
– Вы по ней скучаете?
– Ужасно! – тихо ответила Лиз. – Через несколько недель она приедет домой, и до конца лета мы с ней будем вместе. К сожалению, сентябрь всегда наступает слишком быстро. – Она смотрела куда-то в пространство, как будто разговаривала сама с собой. – Но все к лучшему. Родители замечательно заботятся о ней, и она получает прекрасное образование – берет уроки фортепиано и балета. Мне прислали фотографии с ее сольного концерта, и… – Лиз опомниться не успела, как ее глаза наполнились слезами. Она повернулась лицом к ветру и смахнула слезы, но Джонас все успел заметить. Он молча курил, давая ей время прийти в себя.
– Вы когда-нибудь возвращались в Штаты?
– Нет. – Лиз вздохнула и мысленно обозвала себя дурой. Это все снимки, внушала она себе, снимки, которые пришли вчера по почте. Ее девочка в розовом платье…
– От кого-то прячетесь?
Она круто развернулась к нему. Сентиментальность сменилась яростью. Тело ее выгнулось, как лук, готовый выстрелить. Джонас поднял руку:
– Извините, у меня профессиональная привычка лезть в чужие тайны!
Лиз заставила себя расслабиться, убрать напряжение – она давно научилась управлять своими эмоциями.
– Так и без пальцев недолго остаться, мистер Шарп!
Он широко улыбнулся.
– Да, наверное, но я всегда считал, что риск – дело благородное. Вас ведь зовут Лиз, да?
Она слегка нахмурилась; челкой небрежно играл ветер.
– Да… только друзья.
– Это имя вам подходит, кроме тех минут, когда вы напускаете на себя равнодушный вид. Тогда вам больше подходит Элизабет.
Она смерила его испепеляющим взглядом, уверенная, что он нарочно пытается ее раздразнить.
– Никто не зовет меня Элизабет.
Джонас только ухмыльнулся.
– Почему вы не спали с Джерри?
– Что, простите?!
– Да,
