же говорю!– она раздражённо обернулась уперев руки в бока. – Отношения у них были до-ве-ри-тель-ные! Как у бабки с внучкой! И эта квартирантка всегда заглядывала к ней, когда возвращалась домой!
– К кому? – спросил Герхард, специально доставая Евгению. Когда она злилась, то на щеках у неё проступал едва заметный румянец. И бледное лицо с тёмными глазами преображалось, в нем появлялась нежная, тонкая красота, какую умели улавливать художники на старых полотнах. Современные же каноны пытались научить женщин наносить эту красоту при помощи румян, но вместо прекрасных мадонн, по улицам ходили матрёшки.
– К бабке! К бабке же! – Женя снова поправила волосы надо лбом рукавом кожаной куртки, и схватила таз с тряпкой и мутной дождевой водой на дне. – Старуха живёт этажом ниже! И когда квартирантка поднималась сюда, домой к себе, то заходила к бабке! А в тот вечер – не зашла! Бабка до утра ворочалась, потом поднялась. Тут такое – бардак этот. Она в полицию позвонила. Её послали. Вот она тогда решила лично нанести им визит! Но неудачно вышла из трамвая и оказалась у Ветрова в кабинете! Понятно?
Женя вопросительно подняла брови, но не дожидаясь ответа, пронеслась мимо в ванную. Она вообще была очень энергичной девушкой и неторопливый Камински всегда удивлялся тому, как они оказались вместе?
– Допустим, – Герхардт в два шага пересёк комнату и подошёл к распахнутой двери совмещённого санузла. Женя вылила в раковину грязную воду и полоскала тряпку. – Но окно можно было закрыть?
– Может она не заметила? Или испугалась? – предположила Женя. – Когда вокруг такое будет ли волновать какое-то окно?
– Когда это случилось?
– Ты имеешь ввиду, когда бабка пришла к Ветрову? – Женя поставила таз в чугунную ванну с порыжевшим дном и подставила руки под кран, намылив до густой пены. Мыло в прозрачной бутылочке с дозатором пахло каким-то запахом из детства. Камински даже почувствовал что-то вроде ностальгии по тем временам, когда он был мальчишкой и бабушка Гертруда Олафовна мыла его в ванной не щадя оттирая грубой мочалкой грязь с коленок и локтей.
– Вчера это было, – Женя закрыла кран, стряхнула мокрые ладони над раковиной и вытерла о полосатое полотенце на пластиковом крючке.
Обстановка здесь, и во всей квартире была чистенькой, но довольно скромной.
– Это было вчера, Гер. И Ветров сразу заинтересовался.
Женя снова вошла в комнату и остановилась в центре. Камински просто развернулся в другую сторону от дверного проёма.
– Он попросил наших узнать подробнее о девушке, – продолжала Женя. – Одинокая. Двадцать семь лет. Без вредных привычек. Жила замкнуто. Работала администратором в детской поликлинике. Примерно месяц назад поисковые запросы в браузере изменились. Раньше она сидела на сайтах для писателей. Знаешь, из тех, кого не берут в издательства, но это их не останавливает.
Женя фыркнула. Камински рассеянно кивнул и заметил:
– Видимо, это, – он показал на листы
