style="font-size:15px;"> Но чтобы в полной мере понять все, что содержит и влечет за собой это заявление Иисуса, необходимо понять все Писание целиком, о чем свидетельствует и он сам в Евангелии от Луки, когда, провозглашая значимость собственного мессианского призвания и миссиональное будущее церкви, он начинает со слов: «Так написано» (Лк. 24, 46). Посему нам необходима как миссиональная герменевтика всей Библии и ее великих утверждений, так и безусловное послушание таким важным заповедям, как Великое поручение.[41]
Итак, миссиональная герменевтика не довольствуется простым призывом к исполнению Великого поручения (хотя, разумеется, она включает в себя и его как нечто, имеющее неоспоримую важность), или даже рассуждениями о миссиональной подоплеке Величайших заповедей. За ними обоими она видит Великое сообщение – откровение о личности Бога, его деяниях в мире и о его замысле спасения своего творения. Для постижения полноты этого сообщения нам необходима вся Библия, все ее книги и жанры, потому что объем откровения определил для нас сам Бог. Миссиональная герменевтика уделяет одинаково серьезное внимание утверждениям и заповедям библейского откровения, толкуя одно в свете другого.
Взаимное истолкование библейских утверждений и заповедей в свете друг друга означает, что, с одной стороны, библейская миссиология (равно как и библейское и систематическое богословие) никогда не обходится без исследования главных тем и традиций библейского вероучения, представленных в виде утверждений, со всей их сложностью и удивительной гармоничностью. Но, с другой стороны, библейская миссиология признает, что, если все это «утвердительное» богословие констатирует реальную действительность, то оно несет в себе чрезвычайно важную миссиональную заповедь живущим в соответствии с этим мировоззрением. Если это правда в отношении Бога, мира и человечества, какие обязательства ложатся на церковь и отдельных верующих?
Верно и обратное: миссиональная герменевтика всей Библии не одержима одними миссионерскими заповедями. Например, Великим поручением и соблазном навязать им те или иные условные приоритеты: благовестие, борьбу за освобождение и социальную справедливость или порядок в церковной жизни как единственно истинные миссии. Эти великие заповеди мы помещаем в контекст их основополагающих утверждений, всего того, что в Библии сказано о Боге и его творении, о человеческой жизни с парадоксальным сочетанием достоинства и порока, об искуплении во всей его невыразимой славе и о новом творении, где Бог будет пребывать со своим народом.
Таким образом, миссиональная герменевтика не может рассматривать библейские утверждения в отрыве от вытекающих из них заповедей или изолировать библейские заповеди от всей полноты библейских утверждений. Она стремится к целостному пониманию миссии, следующему из целостного прочтения библейских текстов.
Теоцентричная позиция Библии и миссия Бога
Но даже если, возвращаясь к введению,
Ту же мысль высказывает Грэм Голдсуорси, слегка иначе, но с тем же желанием избежать «злоупотребления императивом». Он также отмечает, что очевидное отсутствие миссионерского напутствия в Ветхом Завете (призыв к Израилю идти и проповедовать народам) компенсируется определением роли Израиля в мире: «Роль Израиля в замысле Бога даровать спасение народам описывается утверждением, а не заповедью». Graeme L. Goldsworthy, «The Great Indicative: An Aspect of a Biblical Theology of Mission»,
