называют «дежавю». История повторялась, хоть действующие лица и реквизит расположились немного иначе. Та же дорога, тот же самый автомобиль, только вместо густого тумана снаружи нас окружал теплый летний полумрак. Захар исчез со сцены, а место за рулем и при его преподобии капеллане занял я. И даже форма мне досталась почти такая же – только с погонами поручика. Сам Дельвиг переместился из гостиной двухэтажной дачи на пассажирское сиденье рядом, а уродливая конструкция в багажнике еще не добралась до места, где ее следовало хранить подальше от людей… Если уж не сожгли сразу прямо в доме ее сиятельства графини.
А в остальном – все то же самое. Снова Парголовская мыза, снова нитсшест и снова ничего не понятно… Ну, почти ничего. За последние дни я успел построить немало занятных теорий, но лешие на Крестовском не вписывались ни в одну. То ли Бобринская на деле была не так уж проста, как хотела казаться, то ли…
– Ты смотри, – буркнул Дельвиг, подавшись вперед, – уже повылезали, чтоб их.
Упырь ковылял вдоль дороги нам навстречу. Медленно и неуклюже, как и полагалось низшей нечисти из Прорывов. И все-таки в его движениях проскакивало что-то необычное. Не упрямство, не сосредоточенность – на это примитивное сознание вряд ли вообще способно. И все же цель у зубастого, похоже, была – иначе он наверняка предпочел бы отсидеться в тени деревьев, а не переть навстречу автомобильным фарам.
Значит, нитсшест уже начал работать, приманивая к себе всю нечисть в округе. А может, даже успел открыть еще пару прорех в бытии: наверняка он умел и такое – не случайно же всякая плотоядная дрянь всякий раз появлялась неподалеку в совершенно бессовестных количествах и будто бы ниоткуда… Конечно же, если таинственный колдун со своей шайкой не резали Прорывы вручную.
Упырь явно не собирался делиться секретами хозяина – зато кушать, похоже, хотел: стоило машине приблизиться, как тварь вытянула когтистые лапы и зашагала вдвое быстрее, выбираясь с обочины прямо на дорогу.
– Разрешите, ваше преподобие?.. – поинтересовался я.
– Разрешаю. – Дельвиг махнул рукой. – Только машину не помни.
Я осторожно шевельнул рулем и чуть придавил газ. Машина отозвалась радостным рычанием из-под капота, рванула вперед и ударила упыря хромированным бампером. На стекло брызнула черная жижа, и изломанная туша, крутанувшись в воздухе, отлетела куда-то в сторону. Дельвиг поправил зеркало на двери справа, брезгливо вытер руку платком и указал на поворот к даче, который я едва не пропустил.
И у этого самого поворота нас и ожидала встреча пострашнее и сбитого упыря, и леших на Крестовском – пожалуй, даже всех троих вместе взятых.
– Господь милосердный… – простонал Дельвиг. – А его-то кто сюда позвал?
Вопрос явно был риторическим, но я все-таки не поленился ответить:
– Подозреваю, его сиятельство Виктор Давидович. Если уж сам не изволил явиться.
Вольский даже не стал дожидаться, пока машина полностью
