сможешь обеспечить себя, то замёрзнешь, то есть умрешь. Поэтому ты всегда должен внимательно следить за собой и своим телом.
– Эй! Эй, Краска! – кричу я, стараясь пересилить ветер. – Краска, как ты там?
– Норм! Пока что тепло! – издалека доносится голос моей молоденькой подруги.
– Спускайся вниз, становится слишком опасно! – кричу я, чувствуя, как наш вагончик из стороны в сторону бьет ветер.
– Норм! Ещё минута! Иначе через пятнадцать минут надо будет повторять! – кричит она.
– Давай! И надо отъехать. К нам приближается центр бури! – говорю я, внимательно изучая показатели с мониторов, которыми увешаны стены. Я наблюдаю за графиками, ломаными линиями, числами и шкалами с обозначениями.
– Норм! Щас! – кричит Краска, оставаясь на поверхности нашей экспедиционной капсулы. Слышу несколько жестких ударов. Несколько секунд тишины. Ещё два удара от падения молотка на пол.
– Жми! – ее голос на секунду становится четким и громким. Я поворачиваю ключ зажигания, и через пару секунд, задрожав, наш модуль срывается с места. Краска вернула антенну на место, и благодаря этому мы можем продолжить путь обратно на базу.
– Чего ты таким осторожным стал? – спрашивает она, смеясь и подходя ко мне. – Такое ощущение, будто бы тебя цапнула муха-ссыкуха. А? – она задорно смеётся, а подойдя, кладёт мне руки на плечи.
– Вот! – показываю ей браслет на руке. – Тепло заканчивается. Мне нужно зарядить аккумуляторы шмоток и поесть.
– Эй! Беру свои слова обратно… Ты как всегда перегибаешь палку! – говорит она, присаживаясь в кресло второго пилота и опутывая себя крестом ремней безопасности, надевая сверху раму, как на аттракционах в парке развлечений.
– Да… Только это послужило поводом к тому, чтобы подогнать тебя. Плюс буря мощная. Боюсь, она может занести нас, – говорю я, изредка посматривая на плотно сидящий термокостюм Краски. – Мне бы такой… Тогда было бы проще работать. А так…
– Что «так»? – спрашивает она, мило улыбнувшись мне.
– Мне болты и гайки придется собирать несколько лет на самых больших и самых удачно расположенных свалках, – пожимаю плечами я и ещё раз запускаю щупальце своего взгляда прогуляться по Краске. – Вот «так» мне придётся расплачиваться за подобный костюм. Ибо ни болтов, ни гаек у меня обычно нет. Всё уходит на пожрать и поспать. На большее, что самое скверное, не хватает, – вздыхаю со всеобъемлющей грустью.
– Да ладно тебе! – весело заявляет Краска. – Всё образуется. Работай – и всё будет!
– Я водителем сколько лет батрачу? Вот как ты думаешь? – мой хриплый голос всегда звучит как перфоратор.
– Лет… Не знаю… Шесть… Ведь ты действительно хорош в своём деле! – теперь Краска смотрит на меня и взвешивает мои морщины, повадки, мешки под глазами. – Ну… Не больше десяти, – в итоге заявляет она.
– Почти, – хмыкаю я.
– Угадала? – спрашивает она с широкой улыбкой на лице.
– Почти, – монотонно отвечаю я, не сводя взгляда с дороги.
– А можно точнее? – в её голосе азарт.
– Двадцать, – холодно отвечаю я и поворачиваю голову, чтобы увидеть её реакцию.
– Да ладно?! – голос звучит ниже от шока. – Ты уже двадцать лет гоняешь этот танк?
– Не только этот. Ну, а так – да… Наверное, даже больше двадцати лет, – я пожимаю плечами и самостоятельно удерживаю управление, не позволяя нашей капсуле соскользнуть с намеченного пути.
– А сколько тебе? – спрашивает она, по-прежнему не помогая мне в управлении.
– Достаточно, чтобы сказать тебе о том, что мне нужна помощь. Рули давай! – вот что я отвечаю, ощущая усталость в руках. – Краска, мы попали в лютую метель. Давно таких не было. И, поверь, нам придётся несладко!
– Да ладно! Я же успела вернуть антенну на место! – весело пожимает плечами она. – К тому же наш улов стоит того, чтобы везти его до оплота.
– Аккумуляторы, фильтры для каких-то больших производственных машин и большое количество инструментов, – перечисляю я, пытаясь вспомнить всё найденное нами. – Может быть, с такого большого и жирнючего улова мне упадёт премия в виде отличного термоизоляционного костюма!
– Могу лишь пообещать тебе часть своей выручки, – беззаботно говорит она. – У меня ведь есть такой! А поскольку у меня большие на тебя планы, старичок, то ты нужен мне на все триста шестьдесят, двадцать четыре на семь. И, кстати! – она отстегивается, поднимается с места и идёт к своей сумке, откуда достаёт что-то шелестящее. – На! – она занимает своё место за управлением и одной рукой передает мне что-то странное, в тонкой непонятной упаковке. – На, ешь! Я подержу!
