раздражённо ответил я. – Давайте завтракать и начинать работу. Пока Краска готовит, я чуть отодвину капсулу, иначе мы покроемся тонкой ледяной коркой и в какой-то момент рискуем не выйти, – после этих слов все посмотрели на иней, осевший на лобовом стекле.
– Да, в этом есть смысл, – сказал Нэк, заходя в свою каморку. – В таком случае, вы пока тут работайте, а я кое-что проверю, – сказал он и скрылся за дверью.
– Как ты, родная? – спросил я, подходя к Краске, которую по-прежнему колотило.
– Нормально, – проговорила она с трудом.
Никогда прежде я не видел свою напарницу в таком состоянии. Это был нервный срыв. Полноценный, полномасштабный конкретный нервный срыв.
Глава 8
Пока Краска трясущимися руками готовила завтрак, я сначала очистил лобовое, и для этого пришлось шагнуть в мёрзлость и воспользоваться специальным скребком. Потом отогнал наш экипаж на пару сотен метров в сторону. К этому моменту всё было готово. Напарники ждали меня, сидя за столом. Исследователь выглядел крайне загадочным и задумчивым, Краска потихоньку отходила от потрясения.
– Что ты там проверял? – спросил я Нэка.
– Колебания электромагнитных волн. Помимо этого смотрел возможные звуковые колебания и попытался проанализировать световые волны, – сказал тот, не покидая рамок своей озадаченности.
– И? – спросил я, понимая, что бывший коллега зацепился за произошедшее и теперь будет выжимать информацию из воздуха.
– Ничего, – сказал он.
– В смысле? – в один голос затупили мы с Краской.
– Обычно есть хоть что-то, даже в нормальном состоянии, а тут… вообще ничего, – сказал он, а потом задумался. – То есть ничего необычного, Всё максимально среднее и приближается к идеальному, никакого остатка от какой бы то ни было бури… световой, электромагнитной или чего-то наподобие взрыва, вообще ничего аномального.
– И что именно тебя напрягло? – спросила Краска, но ответ она получила не от Нэка, а от меня.
– Отсутствие наличия аномалии, – сказал я, основываясь на произошедшем и на том, что не по себе стало не только мне.
– Улавливаешь… – сказал он. – И что это может значить? – он обратился ко мне, не желая озвучивать свои догадки.
– Как минимум радиацию, – сказал я. – А как максимум – это может быть чем угодно, и это что угодно можно искать достаточно долго, – мне было и интересно, и страшно одновременно.
– Именно, – Нэк кивнул. – И это в самом лучшем случае, – сказал он, и в глазах его на секунду мелькнул страх. – Так же это может быть каким-нибудь существом, способным проникать в сознание, и до того момента…
– Заканчивай фантазировать, – сказал я, почувствовав пробежавший вдоль позвоночника холод. – Ничего такого быть не может. На этой планете жить вне исследовательских лабораторий невозможно. Так что тут никого, кроме нас, нет, – проговорил я, хотя, в мыслях вновь очень отчётливо видел
