если родителям с грехом пополам удавалось в это время растолкать сынишку, то тот оглашал квартиру истошными протестующими воплями. И потом, в детский сад, а после – в школу вставал он с превеликим трудом. А как настрадался Леха в армии от ежедневных побудок ни свет ни заря!
Климанов блаженно вытянулся на софе, позволяя себе лишнюю минуту понежиться на грани сна и яви, чутко ловя ноздрями терпкий аромат настоящего бразильского “Ла Семенз”, поспевающего в допотопной “турке” на кухне. Спустя минуту к шипению кофеварки на плите добавилось приглушенное шкворчание – не иначе Лена решила подогреть на завтрак остатки вчерашних отбивных. Но даже их пряный, с каждой секундой все больше дразнящий запах не унял желания закрыть глаза и забыться во сне. Особенно когда на дворе суббота и не надо топать на службу…
Климанов взглянул на часы, вздохнул и решительно откинул одеяло. Ровно через двадцать минут на Курский прибывал поезд, на котором он якобы возвращался из Нижнего Новгорода. А значит, дома нужно появиться не позднее начала десятого.
Командировка в Нижний была придумана для жены. На самом деле Климанов оставался все эти дни в Москве, исправно являясь на работу в девять и уходя оттуда не позже шести вечера. Только покидая здание родной конторы в Черемушках, он ехал не в Чертаново, где жил, а в Медведково, к Лене.
За эту неполную неделю Климанову пришлось вытерпеть массу неудобств. Вместо того чтобы утром спокойно сесть за руль и от силы за пятнадцать минут доехать до работы, теперь он вынужден был вставать в полседьмого и около часа толкаться в переполненном метро. Вдобавок ко всему ездить там приходилось с оглядкой: не дай бог встретишь в вагоне ту же тещу или родителей!
В остальном же Климанов обезопасил себя от подозрений настолько, насколько это было возможно. Он даже специально вставил в свой старый сотовый нижегородскую сим-карту, приобретенную год назад, когда его действительно посылали туда инспектировать местный зональный центр. С нее он и посылал супруге “эсэмэски”, благо та сама предпочитала общаться по мобильному с помощью сообщений. Кроме того, она еще до свадьбы усвоила, что негоже отвлекать мужа от службы неожиданными звонками – выросшая в военной семье, Аня с молоком матери впитала в себя трепетное уважение к людям в погонах. И их четырехлетней Наташке его привила: та уже со щенячьей гордостью говорит, что папа “работает майором”.
Климанов вдруг ощутил, как дико соскучился по жене и дочке. Даже вчера, выйдя из конторы, он вдруг почувствовал, что ноги несут его не к метро, а к маршрутке, идущей в родное Чертаново. И потом, давясь в очереди на эскалатор, майор с каким-то облегчением подумал, что завтра наконец-то вернется домой. Правда, вся эта тоска мигом улетучилась, едва он переступил порог знакомой медведковской “однушки” и увидел Лену…
Пронзительная трель городского телефона заставила его очнуться от раздумий.
– Кто это еще с утра пораньше?.. Леш, будь другом, возьми трубку! – донесся до Климанова раздраженный и одновременно извиняющийся голос подруги.
Майор нехотя потянулся к заливающемуся аппарату.
В трубке прошелестело сконфуженное стариковское покашливание, и тотчас же в ухо застучали короткие гудки отбоя.
– Кто там? – выглянувшая из кухни Лена вопросительно посмотрела сначала на телефон, потом на Климанова.
– Да не захотели разговаривать, ошиблись, наверное, – вяло отозвался он, застегивая рубашку.
На лице подруги на миг отразилось какое-то неясное тревожное ожидание, но в следующий момент оно сменилось обычной досадой. Едва заметно пожав плечами, она скрылась на кухне, и спустя секунду на сковороде вновь зашипели переворачиваемые ломти мяса.
Оказавшись в ванной, Климанов наскоро сполоснул лицо и слегка поелозил во рту зубной щеткой. Потянулся к помазку, но тут же передумал бриться – отросшая со вчерашнего щетина была дополнительным подтверждением, что он провел ночь в поезде.
Смахнув с лица остывающие капли воды, майор в который раз за утро потер ладонь о штанину.
“И чего это она чешется? К деньгам, что ли?”
Завтракали в спешке. Точнее, ел один Климанов, а Лена, присев напротив, молча смотрела на него своими большими бездонными глазами. Тоненькая, с забранными в хвостик волосами, в шелковом, туго облегающем точеную фигурку халатике, она походила на грустную девчонку-старшеклассницу. Подруга вообще никогда не выглядела взрослой и даже в строгом офисном костюме казалась как минимум на десяток лет моложе своих тридцати двух. Наверное, поэтому в сознании Климанова она никогда не ассоциировалась с понятием “женщина”. Девушка, да и только…
– Ты сильно не увлекайся, – наконец произнесла Лена, видя, как возлюбленный вовсю уплетает завтрак. – Придешь домой сытым – твоя Аня сразу неладное заподозрит.
– Да, действительно… – Климанов поспешно отставил тарелку. – Какая ты
