прощания они направились в разные стороны. Теперь у каждого из них был свой путь. Они отдалялись друг от друга, пока не пропали из виду, уйдя за горизонт.
Индржих попытался встретиться с караваном Торгли на окраине Кора, но нагнать их удалось лишь под вечер, когда они уже расположились у каньона. Ночная битва была на этот раз более простой. Многих псаррлов сковывало морозом, и они уже не были настолько быстрыми как раньше. Утром Миданец продолжил свой путь, и к вечеру уже находился во владениях Родерика. Раздобыв себе еды и обустроив место для ночлега в лесу, где по другую сторону реки, протекающей через его центр, и находилось поместье, Индржих спокойно сидел у костра, жадно впиваясь в сочный поджаренный окорок.
Миданец размышлял над словами Коргона, о том, что не каждый может пробудить силу камня. Он понимал, что сможет вернуть сестру, только если она сама этого захочет, но будет ли Далия готова вернуться в мир, который близок к уничтожению. Доев остатки своего ужина, Индржих отправился спать, надеясь встретиться там с сестрой и все ей рассказать, но, закрыв глаза, он не очнулся в междумирье.
Кругом пылают дома, каменные улицы Либерти залиты кровью и рядом расхаживают представители всех рас, кто-то из них лишен головы, у кого-то отсутствуют некоторые конечности, другие же вспороты и разъедены изнутри Балантом. Заприметив в своем кругу Миданца, они, издавая стоны и рыча друг на друга, образовали коридор, в конце которого, развалившись на кровавом троне, восседал старый, заключивший сделку со Смертью, Индржих.
«Ну вот… кх-кх мы и встретились вновь хр-кха, – тихо, своим хриплым голосом произнес старик, постоянно кашляя и выплевывая сгустки крови на брусчатку Либерти,– Посмотри на этот город. Ты же помнишь его еще живым, кх-кх. В любой момент в твоем мире он может превратиться вот в это, хр-кха»
Старик сделал щелчок пальцами и место, в котором они сейчас находились изменилось. Вокруг гнили трупы, крысы растаскивали тела умерших в свои норы. Еще живые, пытались отбиться от толпы Й’океров, которые уничтожали все на своем пути.
«А как тебе такое?» – прохрипел старик, показывая на небольшой, крепкий дом, стоявший сейчас с проломленной стеной. Внутри этого дома на копьях висело обезглавленное тело Берара, а на дубовом столе была прибита, еще подающая признаки жизни, Лилит.
«Индро, беги… Спасайся» – прошептали губы девушки в последние минуты ее жизни.
«Только это ваш ждет в будущем, кх-кхра. К чему все это, зачем тебе эта борьба, впереди только это. Я один могу изменить все, развернуть армию Й’океров, надо только обрушить на них груду оживших мертвецов, – все тем же хриплым голосом произносил старик, – Позволь мне взять власть над этим миром»
Индржих сразу пришел в себя, и уже лежал в своей ночлежке, весь в холодном поту, его пробивал озноб, а по щеке текла слеза. Не дожидаясь наступления утра, Миданец отправился в путь.
Дневник Ворона
Индржих сидел в кресле, стоявшем в библиотеке
