до селе голосе неожиданно завибрировали металлические нотки. – И есть вещи, которые ты обязана знать! Ты как вступительный экзамен писать собираешься? Пролетишь, тебя даже на платное не возьмут. А с твоими школьными результатами придется бороться за каждый балл.
– Значит, пойду туда, где за баллы дают мороженку, а не по морде…
– Да хватит уже! – Александра неожиданно рассердилась. – Не поступишь в университет – лично трудоустрою тебя в самую глобалистскую сеть из всех существующих. В самое логово масонов, прямиком на свободную кассу..
– А меня не возьмут, я неформатная.
– Помечтай. Посуду разрешено мыть в любом виде. И даже не надейся, что кто-то из родственников будет тебя донатить.
– Аааа!!!! – Маша стукнулась лбом о подголовник переднего кресла.
Как же ее все достало! Но даже к черту не пошлешь – старшая сестра хоть и любила ее больше своего кота, но при желании могла перекрыть кислород по всем направлениям, по какой-то причине родители и остальные родственники слушали ее беспрекословно.
– Да помню я всё, – она подняла голову. На черно-белом лице читалась ненависть ко всему живому. – Если расскажу, пообещаешь от меня отстать?
– Навсегда?
– На сегодня.
– Договорились.
Со стоном девица выпрямилась.
– Лишаи размножаются половым, бесполым и вегетативным способами. При половом способе на слоевищах формируются спороношения в виде плодовых тел, при бесполом – конидии, пикноконидии и… бла-бла-бла… как их там… стилоспоры. Вся эта ботва экзогенно возникает на поверхности ко-ни-ди-е-носцев и…
– А можно без заикания и лирических отступлений? Расскажи подробнее о вегетативном способе.
Последовал очередной стон:
– Фрагментами слоевища. Сосредиями и исидиями.
– Изидиями.
– Изыди ты, – неприязнь к низшим растениям на мгновенье затмила ненависть ко всем масонам и глобалистам вместе взятым. – Раз богиню звали Исида, значит – исидии. И, вообще, отвяжись от меня со своим лишаём. Я на биофак поступаю стать реальным биотехнологом, а не каким-нибудь там Швондером.
Соболиная бровь вопросительно изогнулась.
– Швондером?.. Председателем домкома?
Маша глянула диковато.
– Какого ещё домкома?
– Калабуховского дома, – Александра помолчала. – Что в Обуховом переулке.
Заведя глаза к потолку, Маша некоторое время рассматривала обивку. На идеально чистой жемчужно-серой коже не было ни пятен, ни ответа на странные вопросы старшей сестры.
– Я не про того Швондера, который у Булгакова. Я про того, что лишайники открыл.
Послышался сдавленный звук.
– Нет слов! – Александра с силой хватила по оплетке руля. – Взять бы тапок и гнать тебя до самого Южного полюса.
Светло-серые глаза глянули недоуменно.
– Почему
