не улетел в зал.
Бармен ловко перехватил бокал.
– Макса ждешь?
Черные брови дернулись к переносице.
– Тебе-то что?
– Да ничего, – бармен принялся натирать очередной бокал. Девушка ему явно нравилась. – Хочешь, после смены чего-нибудь замутим?
– Помечтай, – Машу раздражал не столько бармен с его промискуитетными намерениями, сколько целующаяся по соседству парочка. Разгоряченные влюбленные, под воздействием выпитого, явно слетели с катушек и постепенно заваливались на нее, как на супружеское ложе. – Алё, убогие, – она попыталась вырвать холщовую сумку из-под сплетенных любовной лихорадкой тел. – Фитогормоны принимаете, что ли? А ну, отвалите!
Но молодые люди настолько увлеклись развитием отношений, что даже не заметили, как перевернули на свою соседку остатки коктейля.
– Придурки! – взбешенная девица вскочила на ноги и принялась отряхивать с конопляного балахона липкую жидкость. – Вас точно кастрировать надо! Совсем охренели…
С силой рванув холстину, она наконец-то высвободила сумку. Как и следовало ожидать, извинений не последовало и только не теряющий надежды бармен, протянул пару салфеток.
– Помочь?
– Помоги своей бабушке…
Еще раз выругавшись в адрес паскудной парочки, Маша оттянула липкую одежду подальше от тела и направилась в дамскую комнату. Вечер казался безнадежно испорченным.
2
Коктейль отстирался без проблем – фактура ткани позволяла скрыть какие угодно дефекты, но балахон стал мокрым, противным и тяжелым. Надевать его на голое тело было неприятно. Маша сунула мокрую одежду под фен. Аппарат взревел как вепрь, но, проработав несколько секунд, стих. Пришлось опять активно шурудить некрашеным тряпьем под отверстием. Фен снова заревел. Впрочем, стоило чуть сменить позу, как, чертов агрегат, отключался. Сцепив зубы и обжигая пальцы, девушка запихнула ненавистный балахон практически вовнутрь фена.
– Рожу бы вам всем набить…
Распахнулась входная дверь и в дамскую комнату влетели две смеющиеся барышни.
– Машка, привет! Ты чего голая?
– Загораю, – буркнула девушка. – Два дебила какой-то байдой облили… Теперь сохну.
– Так иди наверх. Там жара, за две минуты все высохнет.
– Наверху вообще делать нечего… Одни уроды.
– А Макс?
Бледные щеки едва заметно порозовели.
– Что Макс?
Девушки многозначительно заулыбались.
– Он только что приехал. Про тебя спрашивал.
– А чего про меня спрашивать? – голос звучал с деланным безразличием.
– Хотел узнать, чего ты на сходку на вашу не пришла. Слушай, а чего вы там делаете?
– На спицах вяжем, – Маша встряхнула свое влажное рубище. Теперь оно было
