принялись бочком, поспешно, выбираться из машины.
– Вы что, собираетесь еще кого-нибудь сбить? – полицейский сдвинул фуражку на затылок.
– Сбить?! Да что вы такое говорите, господин офицер, – забыв, что руки должны быть подняты, Ариадна Ильинична попыталась приложить их к груди, но подчиняясь суровому взгляду, тут же вскинула обратно. – Мы ни в чем не виноваты, клянусь вам! Мы никого не сбивали, это какое-то недоразумение…
Полицейский сделал шаг в сторону и голос несчастной угас. На дороге, в позе белки-летяги распласталось бездыханное тело мужчины. Это была даже не поза, а иллюстрация к призыву: «переходите дорогу исключительно в положенных местах»
Вид тела, пересеченного в двух местах следами протектора, выглядел настолько устрашающе, что тетушки, словно по команде, кеглями попадали на землю.
Немного постояв, полицейский наклонился к Ариадне Ильиничне и слегка похлопал ее по щеке.
– Мадам, не надо так нервно реагировать, – вполне миролюбиво начал он, как чуткий нос что-то учуял.
Наклонившись еще ниже, полицейский снова принюхался.
– Э-э-э, гражданка… да у нас тут состояние алкогольного опьянения.
Ариадна Ильинична медленно открыла глаза.
– Что?
Полицейский выпрямился, сделав знак своим товарищам.
– Ребят, понятых найдите… А для вас, мадам, у меня плохие новости, – он достал блокнот и принялся что-то записывать. – Вы насмерть сбили человека, находясь в состоянии алкогольного опьянения.
Пожилая галеристка с трудом приподнялась.
– Но я не пила! – она беспомощно обернулась в сторону лежащей подруги. – Я вообще не пью! Спросите… кого угодно.
– А чем тогда, простите, от вас пахнет?
– А… М…
– Супом и уткой… – простонала Ираида Сергеевна.
Полицейский грустно посмотрел на дородную даму, словно ему неловко было быть свидетелем столь откровенной лжи.
– Сдается, мадам, что утка, которую вы съели, изрядно надралась перед тем.
Шокированная Ариадна Ильинична с трудом сдерживала слезы.
– Нет, нет, вы нас не так поняли! Как раз утка была трезвой… Это апельсины были пьяными… – голос беспомощно угас.
В сердцах, полицейский захлопнул блокнот.
– Мадам, да вы капитально не в себе. То суп, то апельсины.
– Но я клянусь вам! Клянусь! Это, правда, апельсины… Ираида, ну скажи им! – галеристка обернулась к подруге.
Однако представитель органов правопорядка был непреклонен:
– Может, конечно, виноваты и апельсины, но, к сожалению, судить будут именно вас.
После этих слов несчастная тетушка Феликса почувствовала, как ее оставляют последние силы.
– Так чего же вы от меня хотите? – едва слышно прошептала она. – Денег? Сколько?
– Вы хотите усугубить свое положение еще и дачей
