попал в семью утки. Но по умолчанию-то лебедь. А в стандарты тупого птичьего двора, которое и не сомневалось, что он утенок, он не вписывался. Для таких все, что не стандарт – все уродство.
– Ну допустим. – выдохнул Коля, – Но чего ж тогда его признали красивым, только когда он вырос.
– Он же прятался от всех. – парировал Макс, – Его убедили в его уродстве. Вот он от всех и закрылся.
– А потом просто рискнул! Помните, как в мультике том, в советском? – Игорь развернулся лицом к парням и побежал спиной вперед, изображая триумф появления повзрослевшего гадкого утенка, – Хуяк! Смотрите, я прекрасен!
Коля неохотно согласился с аргументами. Игорь ликовал. Они пробежали еще несколько кругов и обсудили еще несколько очень старых сказок. Затем отправились на обед, обсуждая, кто из команды какой зверь в сказке про теремок.
– Там еще комар-пискун был. Вот это точно ты. – Коля делал максимально раздраженный и усталый вид, но из разговора не выходил.
– Не было там комара! – Игорь пересказал практически всю сказку. Снова. Коля горестно вздохнул.
От дальнейших философских изысканий в фольклоре отвлекли запахи столовой. Несколько столов в помещении были сдвинуты и заняты группами парней и девушек – судя по одежде тоже спортсмены.
За их утренним столом сидели двойняшки с зажатой между ними Таней. Она рисовала на ладони Олеси какой-то узор своим аккуратным пальчиком и что-то рассказывала, а Олег, сидевший в пол-оборота, хватал каждое Танино слово. Макс все еще совершенно не понимал этих взаимоотношений – самоубийственные атаки на паркете Олеси и решимость удушающих захватов Олега никак не вязались с теми нежностью и трепетностью, которыми эти двое окружали Таню.
Еще минут через десять подтянулись Ириска с Иваном, и обсуждение глубинных смыслов сказок поглотило всех. Макс искренне удивлялся размышлениям Игоря и даже по-новому взглянул на некоторые детские произведения.
После обеда, чтобы спрятаться от невыносимого палящего солнца вся компания отправилась в бокс Игоря и Коли. После долгих прений о выборе фильма, компромисс нашелся в диснеевских мультиках, и в этот раз споры затеялись о шаблонности семейных неурядиц принцесс.
– Там почти всегда умирает мать. – резонно заметил Игорь, – Но смерть в мультиках вообще всегда неокончательна.
– Смерть всегда окончательна. – заметила Ириска.
– Не в мультиках. М-м. нет. Умершие приходят в образах. В метафорах. И! – Игорь многозначительно поднял палец, – Смерть всегда придает сил.
– Ты уже загоняешься. – Коля отмахнулся и прибавил громкость.
Игорь хотел возразить и продолжить мысль, но Коля кинул в него подушкой и привалился сверху. Все очень быстро растеряли серьезность разговора и начали дурачиться, а потом ужинали фруктами. Макс сидел в стороне – слишком много физического контакта для него. Он прихватил яблоко, незаметно вышел из бокса и направился под свое излюбленное дерево.
