к кровати, но остановился на полпути.
– Она задрала юбку, – пропел отец, – она задрала юбку, мерзкая баба, вот так, – и, чтобы наглядно показать как, отец задрал рубашку так высоко, что на бедре открылся рубец от полученной в военные годы раны, – она задрала юбку вот так, и вот так, и вот этак, а ты в нее и втюрился, и, чтобы ничто не мешало тебе удовлетворить свою похоть, ты осквернил память матери, предал друга и сунул в постель отца, пусть лежит там и не двигается! Ну как, может он двигаться или нет?
И он стоял, ни за что не держась, и дрыгал ногами. Он сиял от сознания своей проницательности.
Георг держался в углу, как можно дальше от отца. Он уже раньше решил внимательно следить, боясь, как бы отец не напал на него каким-нибудь обходным путем – может быть, сзади, может быть, сверху. Теперь он снова вспомнил об этом уже забытом им решении и сейчас же опять забыл его, словно продернул сквозь игольное ушко короткую нитку.
– Но друг не предан! – крикнул отец и в подтверждение своих слов потряс указательным пальцем. – Я был его заступником здесь, в нашем городе.
– Комедиант! – не удержался Георг, но тут же спохватился – к сожалению, слишком поздно – и прикусил язык, да так сильно, что глаза полезли на лоб и он даже присел от боли.
– Да, конечно, я разыгрывал комедию! Комедию! Удачное слово! Чем еще оставалось утешаться бедному овдовевшему отцу? Скажи – и на ту минуту, пока отвечаешь, будь по-прежнему мне любящим сыном, – что еще оставалось мне делать здесь, в темной каморке, мне, дряхлому старику, которого предали вероломные служащие? А мой сын жил припеваючи, заключал сделки, подготовленные мною, от радости на голове ходил и смотрел на отца с недоступным видом, словно и вправду порядочный человек! Ты думаешь, я не хотел бы тебя любить? Ведь я же тебя породил!
«Сейчас он наклонится вперед, – подумал Георг. – Хоть бы он упал и расшибся!» Это слово прошуршало у него в мозгу.
Отец наклонился вперед, но не упал. И так как Георг не подбежал к нему, как можно было бы ожидать, он снова выпрямился.
– Стой там, где стоишь! Ты мне не нужен. Думаешь, у тебя есть еще силы подойти и ты не подходишь потому, что сам не хочешь? Не заблуждайся! Я все еще намного сильнее тебя. Будь я один, мне, может быть, и пришлось бы уступить, но мать отдала мне свои силы, и с твоим другом мы отлично договорились, вся твоя клиентура у меня вот здесь, в кармане!
«Ишь ты, он в нижней рубахе, а у него карманы», – подумал Георг, и ему пришло в голову, что одной этой фразой он может погубить отца в глазах окружающих. Мысль эта только промелькнула у него в голове, так как сейчас он все тут же забывал.
– Возьми под ручку свою невесту и попробуй попасться мне на глаза! Я ее так от тебя отошью, что не обрадуешься!
Георг скривил рот, точно не веря отцу. Отец же только кивал головой в тот угол, где стоял Георг, подтверждая этим, что не шутит.
