полными осуждения. Впрочем, все это было не так страшно, как беспощадность в глазах учителя.
– Простите, – прошептала я. В памяти стали стремительно разворачиваться картины той ночи. Пламя, демоны, кровь, безжизненные тела монахов, распростертые на полу храма. По щекам потекли слезы и закапали на одежду. – Я хотела вас спасти…
– Ты бросила нас умирать, – повторил учитель Исао. – Мы пожертвовали собой, чтобы защитить свиток, и нас разорвали демоны, а что сделала ты? Ты должна быть здесь, рядом с нами. Почему же мы погибли, а ты выжила? Иди к нам, Юмеко-тян. – Он поднял руку ладонью вверх и поманил меня к себе. – Иди к нам, – приказал он, – и тебе все простится. Ты начнешь с начала. Все станет как прежде, не будет ни страха, ни боли. Я понимаю, как тебе одиноко, ведь ты единственная лиса-полукровка на свете. Позабудь о своих бедах и о долге. Не думай больше о свитке, Юмеко-тян. Твое место – здесь, с нами.
Не думать больше о свитке?
Я удивленно подняла глаза на учителя Исао. Он смотрел на меня с ласковой, всепрощающей улыбкой и протягивал мне руку. Позади него стояли Дэнга, Дзин и Нитору, но теперь на их лицах была написана надежда, нетерпение…
…и что-то, похожее на голод.
По спине пробежал холодок, и я отпрянула. Улыбка на губах монаха сменилась озадаченным выражением.
– Учитель Исао… – заговорила я. Мой разум словно затянуло паутиной, и теперь он медленно освобождался. – …никогда не велел бы мне позабыть о свитке. Он должен был его защищать и погиб, чтобы свиток не попал в злые руки. Учитель и другие монахи пожертвовали собой, чтобы я смогла сбежать, потому что ничего важнее свитка для них не существовало.
Учитель Исао нахмурился.
– Я погиб, чтобы ты выжила, – прошипел он и подался вперед. Я отпрянула. Его лицо исказила гримаса, и он превратился в измученную старуху, которая уставилась на меня, обнажив желтые зубы. – Неблагодарная девчонка! – процедила старуха. – Твое место – здесь, со мной. Я всем ради тебя пожертвовала: любовью, здоровьем, счастьем. А ты сбежала с каким-то никчемным торгашом! Бесстыжая! И это после всего, что я для тебя сделала!
Я заморгала и покачала головой. Женщина продолжала осыпать меня бранью, и ее голос докучливо звенел в ушах. Позади нее в тумане проступили другие силуэты, вот только это были уже не Дэнга, Нитору и Дзин, а какие-то незнакомые люди. Я вдруг поняла, что старуха ничуть не похожа на учителя Исао и твердит одно и то же, но я почему-то слышу ровно то, чего так боялась, и затаенное чувство вины рвется наружу.
Я изумленно выдохнула. Они же ненастоящие! – сказала я себе. Учитель Исао, Дэнга, Нитору, Дзин – их тут нет вовсе! Я лишь увидела то, чего ожидала… и всегда страшилась.
А старуха продолжала костерить меня за то, что я была ужасной дочерью, забыла о матери, редко прихожу к ней на могилу. Она явно не понимала, что перед ней стоит незнакомка, да еще кицунэ, – получается, и мертвецы тоже видят лишь то, что хотят.
