вопль. Дверь распахнулась. Выбежал человек с большим, похожим на мачете клинком в руке. Я тут же снес его ударом беспощадной кинетикой. Ударил так, что осколки его костей вонзились в деревянную стену.
И тут случилось неожиданное. Двери дома, того, на втором этаже которого скрывался стрелок с остробоем, резко распахнулись. Из них выскочил Варга, держа в одной руке фонарь, в другой вскинутый пистолет «Самерс-12-20». Я среагировал не сразу. Без сомнений, я мог бы снести его раньше, чем он нажал бы на спусковой крючок, но, извините, это же Варга…
Убивать его просто так, не успев даже как следует посмотреть ему в глаза перед его бесславной кончиной, не хотелось. Он выстрелил очень удачно. Пули попали не в центр магического щита, а в менее плотный край и обе больно ударили мне в бок, наверное, пробив мою старую кожанку. Ударили так, что я вскрикнул. Тут же с полной яростью распустил «Огненный Лотос» на месте своего заклятого врага. Огромный и адски-пламенный цветок огня, раскрывшийся с ревом, обдавший жаром даже через щит. Огонь тут же охватил его фигуру в коричневой кожанке с металлическим наплечником, лизнул стену деревянного дома и заплясал на груде досок. На миг позже я понял, что это не Варга, а парень очень похожий на него лицом. Те же черные волосы, которые быстро съел огонь, те же глаза… Возможно он – брат Варги. Слишком похожи лица, но этот явно моложе. Он горел как фитиль гигантской свечи, а я поспешил к пристройке. Ударом ноги распахнул дверь и ворвался во внутрь. Сейчас меня заботила только баронесса. Только бы она была жива.
Глава 3. Душа на поводке
Локи вцепился в горло лежавшему на полу мерзавцу, и тот, скорее всего, был уже мертв. Рядом лежал еще один, глядя в потолок застывшими, полными ужаса глазами. Его я узнал. И теперь я понял, чей голос в эйхосе диктовал мне условия. Голос Рамоса – того нагловатого дружка Дарьи Грушиной, стычка с которым произошла в «Ржавом Париже». Именно он стал одной из главных причин смерти Айлин. Не внял он моим советам, не сделал выводы, и теперь пялится мертвыми глазами на потолочные балки. Левая рука его до сих пор сжимала эйхос, видимо, принадлежавший Евстафьевой. Слева от двери замер в напряжении кто-то незнакомый мне: парень лет двадцати со спущенными штанами, держа перед собой окровавленные руки – они нервно дрожали. Он явно собирался выбежать отсюда, но мое появление спутало его планы.
Я отбросил его от выхода, сильным кинетическим толчком – он влетел шкаф, ломая полки, послышался звон разбитого стекла. И в следующий миг, повернув голову, я увидел Талию.
Она дико и гневно смотрела на меня, повернувшись в пол-оборота к двери, завернутая в какой-то то ли халат, то ли плащ грязно-болотного цвета. Левая ее рука была в крови, и мне показалось, что там не хватает одного или двух пальцев. Затем баронесса резко повернулась и двинулась ко мне, сжимая в правой руке плохонький нож со ржавым коротким лезвием.
– Дорогая
