я! Ты что, не понимаешь, ей там страшно?
– Тыкве? – недоуменно переспросил демон.
– Да. Она ведь живая!
– Хм… – задумался. – С этой точки зрения я не смотрел.
– Потом посмотришь! Гирю сними, а дальше я сама.
Одним пальцем ухватив тяжеленную гирю за ручку, Зейн бесшумно перенёс её на пол.
Силён! Очень силён. Наши парни из академии такую даже двумя руками не подняли бы. А этот одним пальцем…
Не удержавшись, окинула мужчину восхищённым взглядом, не забыв тихонько, но весьма многообещающе вздохнуть. Зейн тут же нервно дернул головой и сделал шаг назад. Словно испугался возможных домогательств с моей стороны.
“Так ему и надо! Не будет издеваться надо мной и тыковкой!” – мстительно посмеялась про себя и открыла крышку.
– Арчи! – воскликнула, увидев покрытую инеем и дрожащую тыкву. – Что они с тобой сделали?
Схватила фамильяра, прижала к груди, начала обтирать рукавом белую изморозь, не сразу сообразив, что он существенно потяжелел. Настолько, что удержать его было весьма и весьма сложно.
Вручила Зейну тыкву.
– Неси ты. У меня руки отвалятся, – заявила деловито. Глаза демона нужно было видеть! И чего удивляется? – Ты ведь не позволишь девушке нести тяжёлое, – проговорила убеждённо.
– Пусть сама катится. Сюда же как-то попала, – буркнул он, но тыкву взял.
Смерила бесстыжего недовольным взглядом.
– Она на больничном. Ей положен покой.
– И стейк, – умирающим голосом прошептал Арчибальд.
Зейн от неожиданности едва не уронил мою драгоценность. Лишь чудом успел подхватить у самого пола.
– Ох! – воскликнула я, прижав руку к груди и мысленно попрощавшись с любимым фамильярчиком. Это коты падают на четыре лапы, у тыкв такой возможности нет.
– Это что?! – рявкнул демон, держа тяжеленную тыкву на вытянутой руке.
А та вдруг задрожала и ка-а-а-к чихнет!
–
А-а-а-апчхи!!!
Зейн уронил ее во второй раз. И снова поймал у пола, в этот раз держа в двух вытянутых руках.
– Осторожнее! – возмутилась я, подходя ближе и бережно стирая вновь проступивший иней с тыковки. – Чуть не разбил.
– Она разговаривает?
– А что тебя удивляет? Если она ест котлеты и пьет молоко, то почему не может говорить?
Демон открыл рот, собираясь мне что-то сказать, а потом резко закрыл. Снова открыл и выпалил:
– Сумасшествие какое-то!
– Надо скорее вернуться в спальню и согреть моего Арчи. Пока не заболел. Ты знаешь, чем лечить тыкву?
– Нет, – ответил он. – А ты?
– И я не знаю.
– Стейком, – вновь подал голос Арчи. – Средней прожарки.
– Помолчи уже, обжора, – отчитала его я. – Просила же – оставайся рядом.
– Не просила, – возразил тот.
