– нет! Пусть других дураков ищут. Меня так просто не проведешь! А что ваш специалист скажет? – Семен Семеныч с интересом посмотрел на Мин Яня.
– Митя, скажи, что думаешь-то?
Мин Янь пытался выразить на заинтересованность, но совершенно не понимал, почему они стоят и смотрят на какой-то камень.
– А гэ фэй нюшь, во бу тай миньчиэ цзэ шэньмо хуицзы. Чжэ вэй сяньшэнь ши цзай цидаи во цзуо чучжунь фандиан ма? (Госпожа Ага Фей, я не совсем понимаю, что происходит. Этот господин ждет от меня какой-то реакции?)
– Митя говорит, что метеорит редкий, коллекционный.
– Вот! А я что говорю! За дурака меня держат, хотят по дешевке у меня метеорит выкупить, а потом распилить и втридорога по частям продать. Да только не на того напали. Я-то кое-что в жизни понимаю! – обрадовался Семен Семеныч, – Ну что же мы с вами стоим? Пойдемте-ка, на кухню, я вас угощать буду! Метеориты, это, ведь, не единственное мое увлечение. Я такие настойки делаю! А самогон! Чистый как слезы ангела!
– Семен Семеныч, да куда уж мне!
– Агафья Доровеевна, для здоровьеца! Вы на кедровых орешках попробуйте, этот же живая вода! Сплошной витамин[1]! Такое нигде не купите.
Вскоре, все уже сидели на кухне за столом, на котором были расставлены разносолы и несколько видов настоек. Попытки Мин Яня отказаться от алкоголя были проигнорированы. Не зная традиций и боясь оскорбить хозяина дома, он был вынужден пробовать разливаемую по рюмкам жидкость. Мин Янь уже давно был не мальчишкой, и бывало, что с друзьями, они пили саке в тайне от наставников, но та жидкость, что сейчас опаляла его органы изнутри, ни в какое сравнение не шла с привычным ему алкогольным напитком. Казалось, будто он вот-вот станет извергать огонь, превратившись в дракона. Мужчина снова подумал об испытании ступенями и храме. Он должен вытерпеть это истязание, после такого, он точно будет достоин зваться «драконом».
Как он вернулся домой, Мин Янь не помнил. Но взволнованное лицо Ань Я, словно лучик света, вспыхнуло в его затуманенном разуме. Кажется, Небожительница вместе с пожилой госпожой раздели и уложили его в кровать. Еще, вроде бы, Ань Я сильно ругалась, но Минь Янь просто не способен был сейчас выразить раскаянье. После, он обязательно примет любое наказание, но в данные момент, он качался на волнах беспомощности, наблюдая яркие картинки, вспыхивающие в его мозгу…
Около большого панорамного окна стоял пожилой мужчина в дорогом костюме.
– Я хотел поговорить с тобой сын. О твоем будущем и будущем компании.
– Я мало что понимаю в бизнесе, – Юэн поерзал в кожаном кресле, тема разговора ему совсем не понравилась.
– Я все это время потакал твоим интересам. Деньги, заработанные этой компанией, были вложены в твое развитие. Я надеялся, что ты все же понимал, что однажды придет время отдавать сыновий долг. В этот бизнес я вложил всю свою жизнь. Именно благодаря ему, вы с матерью живете не зная ни в чем отказа. Неужели ты считаешь, что все мои старания должны пойти прахом?
– Я не понимаю причины твоего беспокойства,
