много, так как никого не забыли – всех позвали на турнир.
Посланные еще с вечера царские гонцы всех приглашали веселиться и угощаться.
Глава 11
Ранним утром Первуша ходил на лодке с отцом на рыбалку. Дело привычное и вдвоем они сняли сети еще до того, как солнце стало припекать.
С вечера все знали о предстоящем соревновании между амазонками и гостями.
Первуша жил в мире, где все было подчинено давно установленному порядку: рассвет начинался с работы – люди сеяли хлеб, ловили рыбу, и заканчивался день с закатом, когда становилось темно.
Свет в домах зажигали только зимой, когда дни были короткие.
Жизнь была скучной. Тем ценнее были редкие праздники. Поэтому турнир был большим событием. Взрослые торопились поскорее завершить свои обыденные дела, чтобы успеть на праздник. А дети и подавно.
Вернувшись домой, Первуша схватил кусок хлеба и, жуя на бегу, помчался к месту праздника.
Там он присоединился к друзьям.
Этой разбойничьей ватаге до всего было дело: то они помогали ставить мишени и размечать линии стрельбы; то путались под ногами, когда ставили лавки и навесы.
Однако их никто не прогонял – в компании всегда веселее делать работу.
Затем стало еще веселее. Когда стали ставить палатки для дружинников, на поле появились юные амазонки.
Слободские девчата также пришли к месту турнира, но скромно наблюдали за происходящим со стороны и даже не пытались вмешиваться в происходящее.
А вот юные амазонки могли дать фору мальчишкам. Дерзкие, уверенные, не менее деятельные, они совали свои красивые носики во все дела. Сначала помогали ставить палатки, а затем, когда стали вешать качели, немедленно переместились к ним.
До этого две ватаги старались держаться друг от друга подальше, но у качелей они сошлись.
Первуша, бывший главарем в своей ватаге, решил первым испробовать качели, но ему перегородила дорогу девчонка с белобрысыми косичками, торчащими в стороны, словно два ивовых прута. На ней было легкое платье, но талию перетягивал пояс, на котором висел небольшой меч, правда, больше смахивавший на нож.
За ее спиной встали другие юные амазонки.
– Не спеши! – уверенным голосом сказала она, едва Первуша подошел к качелям.
Первуша, уже взявшийся за веревку, на которой держалась доска качелей, с недоумением взглянул в лицо девчонки, еще бледное после зимы, хотя краснота первого загара уже тронула щеки.
– Я буду первая! – твердо проговорила юная амазонка, взявшаяся за веревку с другой стороны.
– Это почему? – удивился Первуша.
– Потому! – безапелляционно проговорила юная амазонка.
– Это почему – потому?! – спросил Первуша.
Амазонка легко запрыгнула на доску и засмеялась:
– Да потому, что пока ты думаешь, я это уже делаю.
Первуша
