двадцать четыре из которых мерины, три мула, четыре осла…
Полицмейстер кашлянул.
– …и один кошкан помимо нашего, самец, пометил дом до самого окна, – спокойно продолжила Диана, не уловив намека. Илай тихо хмыкнул, представив реакцию Фундука на метку конкурента. – Однако ни единого шлейфа ни хладнокровных, ни даже земноводных существ. Человек, который должен был забрать груз сегодня, тоже должен был как следует провонять ящерицами, так что на месте его не было.
– Скорей всего, подельники следили за складом и им известно, что груз конфискован, – деловито добавил Лес, поправляя темно-русые вихры надо лбом. – Мы осмотрели также все соседние переулки, за нами слежки не было.
– Курьеры могли быть такими же временными, как и грузчики на складе, и не знать всего плана, – не удержалась Норма.
Илай мысленно застонал. Если сестра сейчас возьмется защищать тех бродяг, их точно вернут в учебку, как порченый товар. Но полицмейстер только махнул рукой:
– В рапорте все распиши, что узнала, ты же девица грамотная? – Норма вспыхнула, но кивнула и снова принялась теребить кончик косы. – Вот. А дальше пусть в суде разбирают, не наша юрис… дикция. Да, юрисдикция не наша это – судить, кто виноват, а кто нет. Наше, ребятки, дело – все сыскать, собрать, всех переловить да черту подвести. Вот здесь мы ее и подведем.
Илай покосился на остальных кадетов, но никто не пошевелился, не произнес ни слова. Что бы это значило – подведем черту? Так они справились или нет?
– Дело закрыто, – распознав их замешательство, пояснил полицмейстер. – Этих под суд, а заведутся новые – и их поймаем, если осмелятся после такого дела свои проворачивать. Говорите, видали все у склада? И хорошо, бояться будут! А сейчас вольно.
В ответ на знакомый приказ мышцы непроизвольно дернулись в новой попытке вытянуться перед расслаблением, и все четверо машинально развернулись на пятках.
– А, все ж таки забыл, – окликнул их Петр Архипыч. – Вот, жалованье ваше. Все ж для зеленых кадетов не так вы и плохи, – милостиво добавил он, выкладывая на зеленое сукно стола четыре одинаково брякнувших металлом мешочка.
Они никогда прежде не держали в руках денег. Деньги, говорили им, причина многих зол, а также основной мотив трех четвертей мирских преступлений. Последнюю четверть составляли преступления страсти, представление о которой также было весьма смутным. Но в учебном корпусе при монастыре им не было нужды сталкиваться с «гнусным металлом», а тут он свалился им на головы нежданным богатством. И как им распоряжаться, было совершенно непонятно. Норма предлагала не тратить монеты – по тридцать серебряных и пятнадцать медяшек – вовсе, но, кроме пустого самовара, ничто не сулило кадетам ужина, а последний раз они ели еще на рассвете. Животы вразнобой подвывали, словно устроив концерт духового оркестра.
Тогда общим советом было решено отправиться на поиски пищи, а вести отряд поручили Диане – только ее безупречный нос мог привести их к лучшей
