Цзюнь. Не мог же старик определить, что произошло, основываясь только на двух ранах. Евнух Юй в нерешительности заговорил:
– Господин тиду…
Но тот перебил его:
– Господин Работорговец, спасибо за помощь. Дальше вам лучше направиться в Макао. В деле с господином Пилосом вы сыграли большую роль.
Каждый из Восьми тигров имел прозвище: Фэн – Черт, Цзюй – Демон, а Вэй Виня называли Змеем. Он был прекрасным шпионом и когда-то стоял во главе караула. Во время той церемонии именно Винь обнаружил в столице тайное место собраний Братства ассасинов, благодаря чему их удалось уничтожить. Кроме Чжан Юна и Юй Даюна, в число Тигров входил человек по имени Ма Юнчэн, отличавшийся садистскими наклонностями. Конечно, каждому из восьмерки приходилось убивать, но этот евнух наслаждался процессом, чем заслужил прозвище Мясник. Во время императорской церемонии схваченные члены Братства ассасинов в конце концов оказались в руках людей Юнчэна, поэтому им оставалось лишь молиться, чтобы их просто обезглавили.
Работорговцем же называли Даюна. Также говорили про последнего правителя династии Ся[17] – евнух Юй не относился к числу его верноподданных и получил прозвище по другой причине. Император ставил себя на один уровень с солнцем и луной, а простой народ считал сорняками. Об этом даже написали песню с такими словами: «О солнце, почему ты не зайдешь? Погубишь ведь нас обоих». Даюн не имел большой власти, зато характером напоминал императора.
– Слушаю и повинуюсь, – склонившись, произнес Работорговец.
Старик Юн снял перчатки, вернул их в бамбуковую трубку, а затем сказал:
– Только сначала похорони как положено Черта и Пан Чуня.
Прежде тиду говорил холодно, но сейчас не смог сдержать тяжелого вздоха.
Даюн подумал: «Гао Фэн мертв… Снова нет никого, кого можно было назвать семьей. Почему всегда складывается так?» – мужчина не озвучил свои мысли, а лишь поклонился и сказал:
– Конечно.
Пожилой господин развернулся и направился к выходу. Все так же молча Цю Цзюй быстро подошел и открыл двери, пропуская вперед господина Чжана, после чего вышел следом. Евнух Юй поспешил проводить гостей, хотя они не обращали на него внимания, идя к паланкину.
На землю опустились сумерки, а в небе появились звезды и луна, озарившая мир серебряным светом. В паланкине Демон стоял сбоку от Чжан Юна, не смея сесть, а тиду в глубоких раздумьях сидел с прямой спиной. Лишь спустя долгое время старик прервал тишину:
– Как думаешь, Шао Цзюнь до сих пор на северном склоне горы?
До этого момента телохранитель стоял, не поднимая головы.
– Она вернулась возродить Братство ассасинов и, раз уж столкнулась с одним из нас, вряд ли осталась на склоне, – глядя на главного евнуха, ответил мужчина.
– Логично, однако… – Тиду чуть заколебался, но продолжил с мрачной
Династия Ся (2070–1600 гг. до н. э.).
