Властителя передать Москве и считал решающим в переговорах – драгоценный ковчег с Ризой Господней, хитоном Христа. Узнав от кого-то что, покорив Грузию, войска Шах-Аббаса захватили древнюю столицу Картлийского царства Мцхету и в полуразрушенном соборе Двенадцати Апостолов, в ризнице митрополита обнаружили Ризу Господню, сокрытую в кресте, русский посол стал настойчиво добиваться от Шах-Аббаса отослать ее в дар Московскому царю и Патриарху.
Размышления Грузинца, стоявшего посередине моста, вдруг прервал громкий крик князя и последовавший за ним резкий толчок в спину. Посол в одно мгновенье пролетел сажень и оказался в глубоком сугробе, а следом, сверху, на него свалились Чернышев и один за другим оба слуги. Боярин раньше телохранителей увидел, как рядом проезжающую богато украшенную повозку начало разворачивать и она с большой скоростью стала двигаться в сторону стоящих к ней спиной посла и телохранителей. Еще немного и она всей своей массой могла бы придавить иностранцев к невысокой ограде моста, и вместе с ними опрокинуться с десятиметровой высоты в реку. Слуг Грузинца спасла их преданность хозяину. В одно мгновенье они бросились спасать Урусамбека от напавшего на него, как им показалось, князя. В этой, со стороны похожей на борьбу, схватке, они, желая разобраться в том, что происходит, все почти одновременно перевернулись и замерли – повозка вдребезги разнесла ограждение моста, оторвалась от креплений к оглоблям и рухнула на лед, а тройка лошадей понеслась дальше, увлекая за собой кучера, изо всех сил пытавшегося остановить перепуганных гнедых красавцев. Из медленно раскачивающейся на льду, только что рухнувшей с моста повозки проворно выскочил мужчина среднего роста, ничем не примечательный, но так быстро бегающий, что в считанные секунды он по глубокому снегу достиг противоположного берега и скрылся в неизвестном направлении. Только теперь Грузинец и его слуги поняли, что с ними произошло.
Князь проворно вскочил на ноги и быстро подбежал к краю моста в том месте, где только что опрокинулась повозка, опустился на колени и внимательно стал ее разглядывать. Это была дорогая карета на железных полозьях. Боярин безошибочно признал в ней карету князя Василия Васильевича Голицына, который с особой торжественностью разъезжал в ней по Москве. Встав с колен, Чернышев, не скрывая досады, возвратился к послу и его телохранителям.
– Благодарю вас, князь, – отряхивая с себя снег, с чувством неподдельной благодарности произнес Грузинец. – Вы оказали мне большую услугу, и я перед вами в долгу.
– Пустяки. Слава Богу, Великий посол, все обошлось, и вы живы и невредимы, – сдерживая волнение, ответил князь. – Ну и слуги у вас, Великий посол. Вроде и на кулаках не бились, а бока мне намяли. – Чернышев громко, от души рассмеялся. – Зимой такие происшествия нередко случаются. Кони, как люди, иногда сами себя боятся, – чтобы как-то успокоить посла добавил Чернышев.
Грузинец
