style="font-size:15px;"> – А что она говорит? – торопливо спросил Келли.
– Разное, – уклончиво ответил журналист. – Отдельные фразы, не очень связные, или вообще… Ни кто она, ни откуда… Есть все основания считать, что она очень и очень психически нездорова.
– Я завтра приеду, – ощущая какое-то странное волнение, сказал Келли. – Вы же там свой, Марк, сделайте так, чтобы меня к ней пустили. Мне очень нужно, Марк! Я места себе не нахожу.
– Хорошо, – после некоторого молчания произнес репортер. – Попробую. Приезжайте к одиннадцати… нет, к половине двенадцатого, в больницу. Я буду ждать.
Келли положил трубку. Он не помнил, когда в последний раз так волновался. И почему? Он вытер со лба неожиданную испарину и услышал за спиной напряженно звенящий голос жены:
– Могу я узнать, кто она такая, эта особа, к которой ты так рвешься?
– О черт, Джин, – вздрогнув, чуть ли не простонал Дэн Келли и сжал ладонями виски. – Это совсем не то, что ты думаешь.
– Не находишь себе места, потому что тебя ждут в Солсбери, да? – Жена набирала скорость и не сворачивала с пути, который представлялся ей правильным. – И кто же там тебя к ней не пускает? Муж?
«Привезти ей газету с заметкой?» – подумал Келли.
– Неделю назад я сбил женщину, Джин, – произнес он, не оборачиваясь. – Возле Солсбери. А теперь она, слава богу, пришла в себя…
…В больнице все устроилось как нельзя лучше.
– Спасибо, Ди! – Марк Синчин, переломившись в поясе чуть ли не пополам, чмокнул в щечку рыженькую молоденькую миниатюрную медсестру.
– Но если что, я вас не видела, – сказала та, переводя взгляд с журналиста на Келли. – И десять минут, не больше.
– Мучить мы ее не будем, – пообещал Синчин и открыл дверь палаты. – Заходите, Дэн.
Палата была небольшой, с высоким потолком и приоткрытым окном, за которым зеленели деревья больничного сада. По обеим сторонам от окна стояли две тумбочки, а вдоль стен, справа и слева от входа, располагались две кровати. Одна была аккуратно застелена, а на другой, забравшись туда с ногами, прислонясь спиной к оклеенной бледно-зелеными обоями стене и обхватив руками поднятые колени, сидела белокурая женщина в больничном халате цвета пепла от сигарет. Рядом с кроватью приткнулся стул, а на тумбочке чуть поблескивал в солнечном луче одинокий стакан с водой. На стене у изголовья кровати висела коробочка радиоприемника, и доносился из нее негромкий голос.
Хотя глаза у женщины были закрыты, как-то не верилось, что она спит – трудно спать в такой позе, сидя поперек кровати.
– Привет, – сказал Марк Синчин. – Мы к вам в гости.
Веки женщины чуть дрогнули, и это была ее единственная реакция на слова репортера.
Синчин, не раздумывая, направился к кровати, сел на стул и приглашающе махнул рукой Келли, который все еще стоял у двери.
Да, это была та самая женщина из Стоунхенджа. Келли предполагал, что увидит
