ж, разберёмся и накажем, – глянув на часы, пообещал майор. – А теперь извиняй, эскулап «кровавый». Служебные дела заставляют везде успевать и подолгу не задерживаться на одном месте…
Кузьма стоял у окна в своей камере, крепко сжимая руками прутья решётки. Глаза его горели. Ему хотелось разнести вдребезги свою крохотную, так называемую «палату», выдрать решётку, раскурочить железную дверь. Всё кипело у него внутри, и он не знал, на что обрушить свой гнев, чтобы хоть чуть-чуть полегчало на душе.
Огромным усилием воли овладев собой, он уселся на свою «лежанку», устремив глаза на дверь. Время от времени Кузьма тяжело вздыхал и снова переводил взгляд на зарешеченное окно.
Он продолжал неподвижно сидеть на кровати, когда дверь с лёгким скрипом распахнулась и в камеру заглянул Мавлюдов. Некоторое время оба молчали.
– И чего тебе? – вымолвил наконец Кузьма. – Чего припёрся, я видеть тебя не хочу!
Мавлюдов промолчал. Холодным взглядом он наблюдал за узником и спустя несколько минут заговорил:
– Хотелось бы знать, как долго ещё ты собираешься испытывать моё терпение? Мне уже надоело любоваться твоими выкрутасами, и… Ты меня понял, верблюд?
Кузьма сказал глухо:
– Я к тебе сюда не напрашивался, ублюдок. И выкачивать из себя кровь не дам, даже не думай.
Мавлюдов издал короткий злобный рык и ухмыльнулся:
– А ты предпочитаешь быть расстрелянным, не так ли? Если ты не одумаешься, то я могу поспособствовать тебе в этом.
– Нет, у тебя в отношении меня другие планы. Ты сам мне уже не раз говорил об этом, – хмыкнул Кузьма.
– Сегодня у меня очень трудный день и нет желания с тобой препираться, – вздохнул Азат.
– Тогда почему ты здесь, «товарищ Рахимов»? – усмехнулся Кузьма. – Не боишься, что я наброшусь на тебя и размажу по стенам камеры?
У Мавлюдова побагровело лицо, а на висках вздулись вены.
– Я пришёл, чтобы посмотреть на тебя и принять решение, – сказал он злобно. – Сейчас передо мной стоит выбор – оставить тебя в живых или уничтожить.
Кузьма, выслушав его, улыбнулся. Какое-то необузданное веселье вдруг захлестнуло его.
– Что, прищемили тебе хвост твои покровители?! – воскликнул он. – Может быть, твоё лечение не слишком-то исцеляет их?
– Мои пациенты мною довольны! – прокричал раздражённо Азат. – Я десятки поставил на ноги, а скоро их будут сотни!
– Как знать, как знать, – Кузьма перестал смеяться и, глядя на Мавлюдова, тяжело задышал. – На моей крови и на крови таких, как я, ты свою карьеру не построишь!
– А вот это не твоё дело! – воскликнул раздраженный Азат. – Это у тебя уже нет будущего, а у меня…
– И у тебя оно, видать, незавидное, – возразил Кузьма запальчиво. – Я по твоей вытянутой морде вижу, что дела твои не так блестящи, как тебе хотелось бы!
Мавлюдов уставился на него, пожал плечами и взглянул на часы.
– Мне
